Авиатор: назад в СССР 12 (СИ)

— Не знаю. Посчитал, что так будет правильно. Всё, что я могу сделать в память об Иване. Ну и ты его не подвёл.

Расплывчатое объяснение. Георгия я уважал и до сегодняшнего дня. А теперь ещё больше.

— А что насчёт решения в кабинетах? Ты что-то знаешь?

— Пытаешься выведать информацию, — улыбнулся Вигучев.

— Не хочешь — не говори. Нам всё равно придётся работать вместе. Мы сели первыми, а вы взлетели. У вас есть плюсы перед нашим МиГ-29 и у нас перед вашим Су-27 есть преимущества. Паритет, к которому мы всё равно будем приходить из раза в раз.

Георгий задумался и снова отпил вина, закусив кусочком шашлыка.

— Я признаюсь тебе, Сергей. Все последние самолёты КБ Сухого созданы с одной-единственной целью — победить в конкуренции КБ МиГ. И так будет и дальше.

— Само собой.

— Но есть дело, в котором нам придётся объединиться. Нам нужно развивать палубную авиацию, чтобы труды тысяч людей не были напрасны.

Вигучев дело говорит. Их Су-27 ещё не до конца пошли в серию. Есть проблемы и нарекания. Как и МиГ-29М, встретившийся с ожесточённым сопротивлением в лице руководства авиационной промышленности.

— И ты думаешь, что показ Русову ничего не изменит?

— Я боюсь, что он вообще может не состояться. Они сразу покажут ему Як-141 и продолжат работать над «вертикалками». Нам следует действовать в паре против КБ Яковлева, если ты меня понимаешь.

— Понимаю, но это неправильно.

— И что ты предлагаешь? Доказывать, что наши самолёты лучше? Там всё схвачено. И в морской авиации летают на «вертикалках». На флоте могут отказаться от проекта истребителей с горизонтальным взлётом, — возмутился Вигучев.

Вот теперь я понял, что за проблема встала. Нет у наших фирм учебных самолётов в наличии, чтобы учить лётчиков палубной авиации, а корабль уже готов. Пускай и с оговорками. Авиационная промышленность не успела за темпами строительства корабля.

— Так давай учить военных лётчиков садиться и взлетать прямо во время испытаний учебных самолётов.

— Ты с ума сошёл? Никому это не надо. Нужно сформировать полк или хотя бы эскадрилью лётчиков, готовых профессионально и морально к службе на авианесущем крейсере. Перво-наперво отбор. Ты знаешь хоть кого-то, кто этим будет заниматься?

О, да! Знаю я одного человека. Даже двух!

Глава 15

В уме мелькало несколько фамилий на роли тех, кто бы мог заняться отбором военных лётчиков в палубную авиацию. Первым был, конечно же, Тимур Апакидзе. Он в этот год готовился к поступлению в академию. Службу проходил на Балтике в должности заместителя командира полка. Отыскать его будет несложно. Главное — убедить в этой кандидатуре должностных лиц.

Что касается второго человека, то здесь всё гораздо проще. Я знаю только одного блестящего «педагога», который и дивизию сможет построить. Была одна только проблема… Ребров не смог полностью искоренить пьянство в моей «третьей пьющей» эскадрилье в Белогорском учебном полку. Но тут ему на помощь придёт Тимур Автандилович с его подходом к воспитанию личного состава через занятия спортом и карате в частности.

Когда я изложил свой вариант руководства этого будущего корабельного полка, Вигучев меня поднял на смех.

Гелия Вольфрамовича он помнил по службе в Белогорске. А вот курсанта Апакидзе не совсем.

— Слушай, против Реброва ничего не имею против. Он командир опытный и уже должен командовать полком. А кто такой Апакидзе, я не знаю. И не наше это дело лезть в дела военных.

— Ну, мы ведь можем им намекнуть, — посмеялся я, отпив сок из стакана.

— Щас! Запишемся на приём к министру обороны и изложим ему мыслишки. Сергей, не говори ерунды.

— А кто только что согласился с тем, что нужно быстрее учить военных лётчиков? Эти двое — Ребров и Апакидзе, фанаты своего дела. Особенно Тимур.

Я рассказал ему про Апакидзе, насколько это позволили мне мои знания его жизни. Вигучев, удивился моей осведомлённости. Но больше его волновал вопрос продвижения этой идеи.

— Надо разговаривать с генеральным. Пускай найдёт рычаги и намекнёт руководству…

— В этом нет необходимости. Есть у меня человек, который за любой подобный кипишь, — улыбнулся я.

Настало время обратиться к «дяде Андрею».

Наутро, я с данным предложением добрался до Хрекова. С собой для поддержки взял и Верочку, в присутствии которой Андрей Константинович будет более сговорчив.

— Родин, вот ты м… малость того… блин! — возмущался генерал, с которым мы сидели за завтраком в столовой.

При Вере, Хрекову сложно было строить разговор без использования «военного лексикона». Отсюда и такие долгие паузы.

— Андрей Константинович, я же прошу вас намекнуть начальникам. А они уже по цепочке передадут. Сделать только это надо до показа в конце апреля.

— Так! Я тебя, зас… ты… А Вера, не могла бы в магазин сходить? — отбросил в сторону вилку генерал.

— Дядя Андрей, так здесь нет такого изобилия, — расстроено сказала Вера.

— Вот видишь, зятёк! А я тебя предупреждал! Верочке всё самое лучшее.

— Андрей Константинович, а как же Родина? Ей я нужен здесь. И палубная авиация ей нужна.

Хреков выдохнул.