Авиатор: Назад в СССР 2

Макс мысленно был готов завтра отправиться на обеспечение полётов, а именно наблюдателем за шасси или хронометраж полётный вести, поскольку будет сейчас отстранён.

— Как надо взлетать? С каким радиусом разворота выруливать на полосу? С каким темпом нажимать на тормоза? На сколько градусов отклонять ручку управления на себя? — начал валить Куркова Борщев. Столько всего спросил, сам-то хоть запомнил?

Максим слегка потерялся. Учился он хорошо, но сейчас, под напором двух матёрых офицеров, забыл всё на свете. Посмотрев на сидящих в классе, он подошёл ближе к столу и начал размышлять. Надо отвечать и быстрее! Не будут же эти двое ждать, пока мозг Макса выйдет на нужные обороты.

— Курков, давай отвечай, — сказал Ребров, но до Макса тяжело доходило в этот момент. Он смог только поднять свой кулак.

— Вот так беееру! — сказал Курков, начиная отклонять мнимую ручку на себя. — А вот так взлетаю!

Оригинальнее ничего не мог придумать.

После лётной смены комэска был немногословен. Наверняка он уже устал от количества залётов его третей «пьющей».

— Вот прям «порадовали» сегодня! Всего пять замечаний по радиообмену, три неверных выполнения команд руководителя полётами, а одному удалось порвать пневматик. Где он кстати? — спросил Ребров у инструктора этого «залётчика».

— Меняет вместе с техниками колесо, товарищ командир.

— Вулканизатор, твою налево! Ладно, с завтрашнего дня приступаем к одному из самых интересных и увлекательных разделов в лётной практике. И это не увольнение или ночной самоход, если кто-то подумал об этом, — сказал комэска, пристально посмотрев на Макса. — Что смотришь, Курков? Думаешь о тебе разговор?

— Никак нет. Я в казарме был, товарищ подполковник, — ответил Макс.

— Вот-вот, там и оставайся. Завтра начинаем обучение парным полётам. Тренажи в кабинах, «пеший по лётному», контроль готовности... спрошу с каждого. Вы меня поняли, сырки глазированные... эм... то есть, все меня услышали?

— Так точно! — хором ответил строй.

— Новиков и Нестеров ко мне, остальные разойтись.

Глава 19

Нестеров сказал нам подождать его после разговора с комэска. Он собрался с нами обсудить предстоящий поход на рыбалку.

Ну как обсудить! Поставить задачу на очистку шампуров, распутывание лески и сетей.

— Ребров, похоже, им там выражает недовольство, — предположил Артём, когда мы наблюдали резкую жестикуляцию со стороны комэски. Вольфрамович в прошлый раз тоже был не в восторге от идеи нашего присутствия на рыбалке.

— Грозит расправой, — сказал Макс, после того, как перед лицом Нестерова появился кулак.

Как мне кажется, не самое удачное время для рыбалки выбрали наши инструктора.

— Макс, так ты ничего нам рассказать не хочешь? Твой ночной поход к чему был приурочен? — спросил я.

— Или к кому? — подстрекнул его Артём, но его быстро удостоили гневного взгляда. — К кому это мы поняли. И как, выгорело?

— Да ни черта. Я же днём ходил, передал письмо, мол, приду вечером. Пришёл, а там...

— Что? Опять Крутов? — спросил я.

— Нет. Отвалите, не хочу говорить.

— А с кем? Любовник там был? — поинтересовался Костя.

— Вроде того..., — сказал Макс и отошел в курилку, закуривая сигарету.

— Вот зараза, эта Майорова! — воскликнул Артём. — Пацана за нос водит и только дразнит.

— Ну, так-то, она тётя взрослая. Может иметь свою личную жизнь, — сказал я. — А что до Макса, так она ему ничего и не обещала. Это уже он решил пойти сам, напролом. Вот и напоролся...

Хотя, Макс и подтвердил наличие третьей стороны в его любовном треугольнике, мне кажется не в другом мужике дело.

От Светы и Наташи я узнал, что у Майоровой мужа нет... ну или был, а теперь нет. Возможно, увидел Макс в квартире какого-то гостя и сбежал. Я больше, чем уверен, что вся эта немая сцена закончилась на пороге.

— Макс, а ты точно увидел любовника? — тихо спросил я, подойдя к Куркову, пока парни что-то рассматривали на полётной карте. — Рассказывать не хочешь, так и скажи. Здесь ничего нет плохого...

— Состоялось всё. И получилось, — тихо сказал Макс.

Видимо, Леночка Петровна сдалась под ухаживаниями молодого кавалера. А казалась совершенно неприступной.

— Ну и хорошо. А чего такой грустный? Ты ж этого хотел или как?

— Хотел... да как-то не так всё получилось... быстро что-ли. Она говорит, что ничего страшного. Сказала, что в следующий раз лучше будет.

— Типичный случай, что сказать. А она грамотная женщина. Так чего грустишь?

— Короче я вышел с квартиры, а там Ребров... с мопсом своим. Вот что теперь делать? Родь, ты вроде шаришь в этом, подскажи.

— Что подсказать? Я как будто каждый день знакомлюсь с «мамочками». Они разные бывают. Ты просто создал себе идеальный образ из Майоровой...

— А чем она плоха? Хорошая, ведь женщина?

— Девуш... ладно, пускай женщина. Она опытная, привлекательная, но сейчас ты более ничего в ней не видишь. Это простой, но очень сильный, объект твоего вожделения.

— Я вообще-то о другом хотел спросить. Мне с Ребровым чего делать? Я после его мопса теперь с Еленой не смогу...

Да почему у нашей четвёрки так много проблем? Уже с каждым начальником и командиром отметились в негативном свете.