Авиатор: назад в СССР 3 (СИ)

Краем глаза я видел, как Платов попробовал выкрутиться из захвата противника, отмахнувшись локтём. Бандит оказался проворнее, и успел увернуться от удара.

— Теперь ты, — сказал я, двигаясь к третьему, но тот оказался гораздо трусливее остальных.

Оттолкнув в сторону Платова, он кинулся за упавшим ножом. Немного попугав меня, размахивая во все стороны «пером», он юркнул на водительское сиденье. Я и не успел заметить, как все трое уже сидели в машине, крича друг на друга, что нужно быстрее трогаться.

— Степан Степанович, вы в порядке? — спросил я, подойдя к лежащему в кустах профессору.

— Не исключено, что есть травма. Но всё хорошо. Вы кто, мил человек и откуда знаете меня?

— Так... на вашу лекцию сегодня ходил. Вот за автографом шёл.

— Ерундой не занимайтесь! У меня отродясь не брали эту вашу подпись, — ворчал Платов, поднимаясь на ноги. — Кто вы?

— Странно вы благодарите за помощь. Может, не стоило мне ввязываться?

— Может. Кто вы?

— Родин моя фамилия. Зовут...

— До свидания, Сергей. За помощь не благодарю, поскольку не просил, — бросил мне Платов.

Очень странно, что он угадал моё имя. Даже бровью не повел, когда говорил. Ещё и нападавшие — слишком быстро сдались. Не сильно похоже на инсценировку, но сомнения такие закрались.

А может конкуренты из научной среды подослали верзил разобраться? Кто его знает, какие там у него отношения с другими научными деятелями. Небось, очередную премию не поделили или патент.

— Серёжа! Всё у вас хорошо? — прибежала Женя, еле удерживаясь на своих каблуках. — С тобой всё впорядке? Ты представляешь...

— Не представляю, — сказал я, поднимая с земли свою кепку, которая слетела у меня в период драки.

— Ой, звоню, звоню, а там ни длинных, ни коротких гудков. Ты знаешь...

— Не знаю, — перебил я её.

— Сергей Родин, тебе совсем не интересно, что я говорю?

— Значит, вы всё-таки Сергей? — крикнул нам от подъезда Платов.

Я уже думал, что этот учёный совсем ушёл. Мыслями я продумывал смысл этого нападения.

— Вы не ошиблись. Откуда знали, как меня зовут?

— Слишком хорошо я знал вашего отца и мать. Он рассказывал вам о наших с ней делах?

— Узнал сам. Он погиб в...

— Знаю я. Где и как мне известно. Давайте зайдём внутрь, — пригласил он нас с Женей.

Кажется, контакт с нашим объектом установить получилось. Впрочем, пока не улетучились сомнения по поводу «вялого» нападения на профессора.

В квартире у Платовых всё было заставлено книгами, а каждый элемент интерьера напоминал о научной деятельности этой семьи. Его супруга меня сразу узнала.

— Ой, ну вылитый Серёжа. Стёпа, он же знает, что...

— Знает, что сильно похож на отца. Я ему уже говорил об этом. Зовут тоже Сергеем, — сказал Платов, помогая снять пальто Жене.

— Ну, тогда чай проходите пить. Заодно и обсудите дела ваши.

— Какие дела? — спросил я, но Платов приложил указательный палец к губам.

Супруга учёного оказалась более приветливой, чем он сам в первые минуты знакомства.

— У вас много фотографий, — удивлялась Женя, рассматривая снимки на стенах и полках.

— Да. Много где ездили. В Азии работали. Степа очень много работает над перспективными разработками в области биологии и химии..., — слышал я разговор с участием Жени и супруги Платова.

Сам Степан Степанович в это время курил в открытую форточку на кухне. Очень странная встреча. И вроде он здесь рядом — этот человек, способный выдать мне весь расклад о смерти Валентины Родиной. И в тоже время, чуйка определённой степени опасности не даёт мне покоя.

«Лихие тачанки нас в бой уносил. Легенды расскажут, какими мы были...», — пел с экрана компактного красного телевизора «Электроника» Кобзон.

— Тебе сейчас сколько? — спросил Платов.

— В марте 20 исполнилось, — сказал я, присаживаясь за стол.

— В твои годы, я много где уже побывал. Свою жену встретил. А потом и определился с целью в жизни. У тебя какая цель, Сергей? — спросил Платов, повернувшись ко мне и, затушив, сигарету.

— На данный момент, я учусь в лётном училище. Нужно закончить его и...

— Не про это мы с тобой сейчас говорим. Речь о глобальной цели, о самой важной из тех, что может быть, — перебил он меня. — Понимаешь, о чём я?

Да кто ж тебя поймёт? Какой-то странный оказался этот Платов. Видел я учёных, отличников, профессоров со слегка поехавшей кукухой. Этот, похоже, из таких.

— Понимаю, — соврал я. — Нам с вами нужно поговорить...

— Конечно, — обрадовался Платов, доставая какую-то бутылку с надписью на английском. — Сейчас обговорим. Ты сын своего отца, а значит продолжатель его дела.

А бутылочка с не самым дешёвым напитком. Я бы сказал, с очень редким для этого времени — «Джим Бим» собственной персоны.

— Вы извините, я не часто употребляю. Тем более подобный... а что это за напиток? — сделал я удивлённое лицо.

Этот виски мне был известен. Но в глазах ученого советский курсант, знающий один из самых популярных алкогольных напитков вероятного противника, выглядел бы подозрительным.