Авиатор: назад в СССР 9

— Наверное, у кого-то заболел живот, и они пошли в санчасть, — предположил Савельевич, выглядывая в окно кабинета.

— Мне точно кранты, — качал головой Гнётов, присаживаясь за центральный стол. — Какие ещё есть мысли?

Дверь в кабинет открылась. На пороге появился один из техников со стоянки, который сегодня стоит в одном из нарядов.

— Видели, как пересекали КПП в город, товарищ майор, — доложил он и Гнётов отпустил его.

— Однозначно, кранты. Я где их буду искать в городе? — спросил «у потолка» Максимович.

— В гостинице они не появлялись. Я туда звонил. В городке и рядом с общагами их не видели, — сказал я.

— Командир, тогда надо по проверенной схеме пойти, — предложил Гусько, но я слегка напрягся, поскольку содержание этой схемы очень не понравится Гнётову.

— По какой такой проверенной, Савелич? — спросил врио командира эскадрильи.

— Милиция, вытрезвители, лечебно-трудовой профилакторий…

— Хорош, Савелич. Командиру сейчас плохо станет, — перебил я Гусько, наблюдая за тем, как Гнётов всё больше погружается в уныние.

— Тогда ещё один маршрут — больницы, морги…

— Ну, хорош, Савелич, — развёл я руками. — Чего с парков и кинотеатра не начал?

— Да кому они нужны⁈ Там им однозначно нечего делать, — отмахнулся Гусько.

Прибежал ещё один прапорщик и рассказал, что кубинцы возле столовой сели в автобус и поехали в сторону штаба Центра.

— Есть вот какая идея — они шли со столовой. Тут подъехала машина со штаба Центра и их увезли на концерт в актовом зале, — предположил Гусько.

— Савелич, ты это всё серьёзно? Какой, блин, концерт⁈ — громко спросил Гнётов.

— Как какой? Сегодня в актовом зале детский ансамбль «Чебурашка» и спектакль для детей военных «Золотой ключик». Я туда уже и людей назначил сходить, — ответил замполит.

Тут уже Григорий Максимович еле-еле сдержал эмоции. Кажется, он сейчас был готов разорвать любого. Замполит был первым на очереди.

— Концерт уже закончился, Евгений Савельевич, — сказал я, посмотрев на часы.

— Ну, тогда только по проверенным схемам, — развёл Гусько руками. — Предлагаю хотя бы с вытрезвителей начать.

— Савелич, ты понимаешь, что нам сделают этим твоим «Золотым ключом», если у нас с кубинцами что-то случится? — сокрушался Гнётов, но Гусько только кивнул. — А ты, Родин, понимаешь?

— Конечно, Григорий Максимович. Одним «Чебурашкой» мы не отделаемся, — ответил я. — Давайте не паниковать. С ними же сопровождающий. Он вполне может все шероховатости сгладить.

Гусько и Гнётов громко рассмеялись, будто я сейчас анекдот в стиле Никулина рассказал.

— Их сопровождающий вчера усердно общался с нашим командованием центра. Утром только все вопросы решили, и он сейчас отдыхает, — сказал Гнётов. — Поэтому, у них в сопровождающих только лейтенант-переводчица. Вот чего ты их оставил, Савелич? Тебе же сказали с ними ходить.

Тут Гусько от неожиданности закашлял и слегка напрягся.

— Командир… тут такое дело, с ними был сопровождающий. Эм… он всё знает, — улыбнулся Гусько. — Зря мы переживаем. Давай успокоимся.

— Вот сейчас я совсем ничего не понял. Какой ещё сопровождающий? — встал со своего места Гнётов.

И в этот момент я начал понимать, кто именно был удостоен такого права сопровождать делегацию. Едва у меня получилось сдержать смех.

— Максимыч, ты только не волнуйся. Он был мной проинструктирован…

— Кто он? — выдохнул Гнётов.

После того как Евгений Савельевич назвал сопровождающего, врио командира эскадрильи несколько секунд находился в прострации. Что тут сказать… Я чуть не умер от сдерживания смеха.

Находиться в кабинете мы больше не стали. Поскольку нам позвонили из автопарка и сообщили, где предположительно сейчас могут находиться кубинцы.

Оказывается, старшим микроавтобуса РАФ, на котором и забрали гостей, был именно наш Марик. Как он договорился с автослужбой о выделении этого автомобиля, понятия не имею. Его выгоняют из боксов только для очень высоких гостей, либо когда тыловик едет по важным делам в Ташкент.

— Просто скажи мне, почему из всех людей в нашей эскадрилье, ты выбрал именно Барсова? Чем он тебя подкупил? — спросил Гнётов у Гусько, когда мы шли к УАЗику модели «таблетка».

— Командир, ну он сам вызвался. Да и других под рукой не было, — ответил Савельевич.

— Григорий Максимович, ну ведь нашли. На аэродроме. Главное, что все живы, — сказал я. — Как раз я им наглядно на технике проведу занятие.

— Конечно, проведёшь, Родин. И будешь проводить так, чтобы все выкрутасы Марка не остались у кубинцев в памяти, — сказал Гнётов, присаживаясь на переднее сиденье.

Мы с Гусько заняли свои места и «таблетка» рванула в сторону аэродрома.

— Не факт, что он им что-то плохое учинил. Может, действительно показывал нашу часть. Рассказывал о войне в Афганистане. Про Томина рассказал…

— Ты вот это всё точно про Барсова говоришь? — перебил меня Гнётов. — Если бы это сказали про тебя, я бы ещё поверил. А этот разгильдяй мог только перед лейтенантом-девушкой крутить хвостом.