Авиатор: назад в СССР 9

— Вот так, — сказала Белла, когда я занял требуемую позицию.

Боль отсутствовала. Я спокойно стоял, не чувствуя и доли того дискомфорта, который я ощутил после вылетов с кубинцами.

— Знаете, Родин. Я редко отступаю от своих принципов.

Конечно! Своего мужа с лётной работы на истребителях списала, когда он ещё имел второй глаз.

— Вас я тоже проверила досконально, с пристрастием и должным образом, — продолжила Белла, встав из-за стола и прохаживаясь передо мной.

Я видел только её белоснежные туфли и ноги в таких же светлых колготках.

— Отправила вас на центрифугу и попросила слегка повысить вам нагрузку.

Вот… согласен я с Хрековым! Дал он ей точную характеристику при нашем разговоре.

А стоять уже не так уж и просто. И не в спине дело. У меня ноги затекли от такого напряжения. Ещё немного, и она мне припишет растяжение подколенных связок.

— И вы это выдержали. Но это не определяющий компонент вашего допуска. Ваш рентген оставляет некоторые сомнения, — сказала Белла, и я начал уже расстраиваться. — Разгибайтесь.

Выпрямившись, я потряс напряжёнными ногами. Подошёл ближе к столу, где уже сидела хирургу.

— Сомнения? В чём сомнения? — спросил я.

— В вашей пригодности, — ответила Белла и протянула мне историю болезни. — Если и есть вопросы… то не у меня.

Через минуту Белла Георгиевна заполнила мою медицинскую книжку и поставила свою подпись на заветной фразе «Годен к лётной работе без ограничений».

— Спасибо, доктор.

— Не стоит. Если бы был хоть один шанс зацепиться, я бы его использовала. До свидания, Сергей Родин, — улыбнулась хирург и протянула мне книжку.

— Всего доброго! Ещё раз большой привет от бывшего 236го полка генералу Хрекову, — сказал я, направляясь к двери, пока Белла Георгиевна не передумала.

— Ага. Ему ещё вечером мне придётся за кое-что ответить, — подмигнула мне хирург.

Что за женщина эта Белла! Самый яркий пример того, какие женщины всё же, загадочные создания.

В палате я узнал, что Иван Фёдорович поторопился радоваться прохождению ВЛК. Оказывается, хирург, который осматривала Швабрина, слегка «забылась» и не отправила Ваню на крутящийся аттракцион.

— Похоже, это та самая хозяйка помады? — намекнул я Фёдоровичу, когда встретился с ним в палате.

— Родин, не вздумай кому-то рассказать. Анонимность, ты же помнишь? — шепнул мне Швабрин.

— Конечно! — улыбнулся я. — Завтра пойдёшь?

— Жду вызова на сегодня. Меня на комиссии сегодня отчитали так, что я уже про поступление хотел забыть. У тебя как прошло?

Я рассказал ему о своей процедуре и как меня Белла Георгиевна окончательно пропустила. Швабрин был рад, что ему не придётся в одиночку дальше выдерживать вступительные испытания.

— Борян, вроде, хороший парень, — сказал я, но Ваня отчего-то засомневался.

— Нудный он, Серёга. Сомневается постоянно. Есть информация, что он парень «не простой». Кто-то его тянет на завод работать после окончания школы.

— Возможно, и так. Какая разница? Здесь нет определённого количества мест для поступления. Сколько нужно, всех возьмут, — сказал я, прикладываясь на кровать.

В палату вернулся Боря, светившийся от радости. На лице написано, что он либо в спортлото выиграл, либо ВЛК прошёл.

— Всё, мужики. Я годен, — сказал Борян и получил от нас поздравления.

— Слушай, Чуриков, а ты, как оказался здесь? Ну, на поступлении, — спросил у него Фёдорович.

Боря рассказал, что всегда мечтал, верил… в общем, как и все мы, спал и видел себя в испытателях. Однако Фёдорович не унимался и допытывал его об истинной причине поступления.

— Заграница, звания досрочно получал, летал на нескольких типах самолётов. Ты можешь и так пойти на завод работать испытателем, — сказал Ваня.

— Не может, — поправил я Фёдоровича.

— Ну, смотря как договориться, — улыбнулся Ваня.

И тут Борян замолчал, отвернувшись в сторону. Ох, и не зря Швабрин напирал на него. Вызывал он нужную реакцию у нашего соседа. Значит, не такой уж и простой этот капитан Чуриков. Пытать мы Борю больше не стали, поскольку всех интересовал ближайший теоретический экзамен.

Закончив с медициной, мы вернулись в Циолковск. Часть поступающих уже прошла собеседование. Пару человек так и вовсе были отправлены из школы. Об этом на завтраке в столовой «Номер 1» нам и рассказали наши коллеги.

— Не прошли, — объяснял нам один из трио «человек» по фамилии Ломакин, потирая свой огромный нос.

— Чем не угодили? — спросил я.

— Не говорят, — улыбнулся Ломакин, взявший пару пирожков.

Данный поступок не остался без внимания мистера «я офигенный» — Морозова.

— Следуешь семимильными шагами к ожирению. И как такие только проходят ВЛК, — надменно сказал Морозов, обратившись к Ломакину.

— Спокойно, — возразил ему Век.

— Ещё не собираетесь домой? На собеседовании можно отказаться, — сказал Коля, подойдя к нашему столу.

— Чего сам не откажешься, раз предлагаешь? — спросил я.

— Я, Серёженька, здесь заслуженно. Не как некоторые по… случайности, — ехидно улыбнулся Морозов.

— На кого-то конкретно намекаешь? — спросил я.

— Даже и не подумаю. Лётная практика всё нам покажет, — замахал руками Морозов и пошёл со своим стаканом чая к столику.