Авиатор: назад в СССР 9

— Абсолютно ничего. Удачлив и скромен, Колян. И тебе советую, — похлопал я его по плечу, когда начали запускаться двигатели.

Самолёт произвёл взлёт, и нам предстояло минимум два часа полёта до аэродрома Владимирска. Июнь месяц, речка, жара, рядом девушка и у тебя впереди несколько вылетов на одном из легендарнейших самолётов в истории авиации. Что может этому помешать? Правильно! Нытьё твоего коллеги, которому всё вокруг не нравится.

— Вот чего он там рассказывает этой тётке? — кивал Морозов в сторону полного мужчины, который что-то шептал, схожей с ним комплекции, женщине на ухо.

Кажется, мужик делает ей комплименты, и она этому рада. В порядке вещей.

— Уже час летим. Жара. Пить охота, — продолжил причитать Коля, и я протянул ему свою афганскую фляжку с водой.

— Попей и успокойся.

— Родин, совсем сдурел⁈ — возмутился Морозов. — Ты сам-то не брезгуешь?

Зануда попался мне в напарники по этой командировке. Что с ним будет, когда мы на место прилетим, и он попадёт под рой бешеной мошки?

— И правда. Потом, как ты буду, — сказал я, но флягу не убирал. — Ты или терпишь, красавец, или пей и затыкайся.

— Лучше потерплю, — проворчал Морозов, сложив руки на груди.

— Невелика потеря, — сказал я, убирая фляжку. — Ты мне скажи, тебе орден Ленина за что дали, если не секрет?

Зря я это спросил, поскольку рассказ Морозова тянул минимум на небольшой сериал. Если вкратце, то за неполную неделю, Коля во время службы в полку авиации ПВО, смог принудить к посадке один самолёт-нарушитель и сбить другой.

Молодец, что сказать. И в этом нет никакой иронии. В авиации ПВО служба не сахар. Ошибка может дорого обойтись, и иногда приходится выполнять задачу по уничтожению самолёта-нарушителя.

— Родин, а у тебя что-то есть из наград? Просто в военной форме не видел тебя. Стесняешься? — ехидно улыбнулся Морозов.

— Есть парочка… незначительных, — ответил я.

— Ты же в Афгане был. Или просто был и не летал там?

— В штабе писарем в кадрах просидел, — соврал я.

— Тогда понятно, почему не афишируешь. Я бы тоже молчал. Наверное, не по себе, когда товарищи на боевых вылетах пропадают, а у тебя мысли только как документы быстрее на подпись передать, — покачал головой Морозов.

Отвечать я ему не стал. Может, он быстрее замолчит и оставит меня в покое. До самой посадки Коля не проронил ни слова.

В расчётное время, Як-40 коснулся бетонной полосы Владимирска и порулил к дальнему ангару, где размещались самолёты конструкторских бюро.

Дверь открылась, и с улицы в салон ворвался разогретый воздух. Весь народ стал надевать на себя приготовленные сеточки. В воздухе появился сильный запах ванилина и одеколона. Я тоже полез в чемодан за своим подобным «защитным приспособлением». А вот Морозов чуть со смеху не умер.

— Вы… чего⁈ — ржал он как лошадь. — Таким образом, от солнца прячетесь?

— Зря смеёшься, Коля. Сейчас ты прочувствуешь всё сам, — предупредил я его и встал со своего кресла.

То, что исполнял на улице Морозов, нужно было снимать. Будь в этом времени какой-нибудь отечественный интернет-сайт с различными видео, однозначно бы Колян стал звездой.

— Почему… они… меня кусают! — возмущался Морозов, размахивая своим чемоданом.

Дважды он сдуру лупанул так себя по голове. Ещё раз чуть не зашиб меня. В конце-концов, он укутался в рубашку, но это не помешало ему набрать полный рот этих мелких насекомых.

— Чем больше ты отмахиваешься, тем сильнее они кусают, — сказал я, увернувшись от очередного вращения чемоданом.

— Конечно! Расскажи ещё, что они меня за своего примут, — воскликнул Морозов, крутанул своим чемоданом и тот улетел вперёд.

Ручка не выдержала таких вращений и сломалась.

Придя в здание школы испытателей, я снял с себя сетку. Морозов смог выдохнуть и пошёл искать туалет, чтобы умыться. На улице было пекло, и кожа требовала немного охлаждения. Коля так вообще всю дорогу неустанно отмахивался, оттого и устал.

Мы привели себя в порядок и проследовали к кабинету Брилёва. Он как раз был у себя.

— Валентин Иванович, разрешите войти? — спросил я и Брилёв жестом пригласил нас войти.

— Сергей Сергеевич, рад вас приветствовать. А вы весьма целеустремлённы, — пожал он мне руку, затем, то же самое сделал и с Колей. — Вы, как я понял, капитан Морозов?

— Так точно, товарищ полковник, — вытянулся в струнку мой коллега, звонко щёлкнув при этом каблуками.

— Ну-ну! Такой гимнастики нам не нужно. Всё будет ясно, когда с вами полетаем, — сказал Батя и показал нам сесть на стулья рядом с его столом. — Честно, идея в Циолковске возникла здравая, но не очень вовремя.

Брилёв объяснил, что сейчас Испытательный Центр загружен различного рода испытаниями. У «школьников», как здесь называют слушателей, пора экзаменационных полётов. Плюс инструктора школы активно повышают свои уровни по программам Курса лётной подготовки.

— Мороки с вами много — допуск оформи, с секреткой договорись, пропуска выпиши. Но дело важное. Тем более что я давно уже думал над такими обменами, — сказал Батя, забрав у нас командировочные.

— Получается, что отсюда уехали поступающие, чтобы полетать в Циолковске, верно? — спросил я.