Авиатор: назад в СССР 9

Отойдя в сторону, внимательно посмотрел на масштаб произошедшего. Самолёт был цел. Вот только верхушка киля была срезана, словно лезвием. Обойдя корму самолёта, я обнаружил линии электропередач. В одном из пролётов отсутствовали провода, и оттуда доносилось какое-то гудение.

Я вернулся к штурманам, и мы поздравили друг друга с удачной посадкой.

— Серёга, и надо же было тебе приехать вот так к нам подлетнуть, — улыбнулся Рома. — Ты, кстати, вполне себе спокойно держишься.

— Первый раз что ли, — ответил я.

— А ну-ка поподробнее! — воскликнул Саня, и я вкратце рассказал о своём первом опыте вынужденной посадки в училище.

Брилёв тоже внимательно слушал, но видно было, что он больше всех переживал за успешную посадку.

Стрелок-радист в это время отошёл к рабочему и что-то объяснял ему. Тот возмущался и топал с остервенением. Со стороны кормы к нам спешил командир огневых установок, у которого был небольшой синяк на щеке.

— Валентин Иванович, ну вы даёте! Я уже подумал, что каюк. Сгорим и всё! Там столько искр вокруг самолёта, — рассказывал он свои ощущения от такой посадки.

— И не говори. Когда Серёга крикнул, что нужно тянуть перед касанием, думал, не вытянем, — покачал головой Брилёв и достал из кармана сигареты.

Все собравшиеся переглянулись между собой. Батя был противником курения, и его заначка всех ввела в ступор.

— Товарищ полковник, так вы ж не курите? — спросил я.

— После такого можно. Ух! Щас бы коньячку, — выдохнул Брилёв и закурил.

Через минуту над нами пролетел Су-25. Сделав несколько кругов над нами, он прошёл совсем низко, помахав крыльями. Видимо, руководитель полётами отправил экипаж в район аварии, чтобы проверить нас. Ещё через десять минут на горизонте появились два Ми-8.

Подобрав площадку, вертолёты приземлись в полусотне метров от Ту-16. Один начал глушить двигатели, а второй нет.

Из работающего вылезли три человека в повседневной форме. Один из них оказался начальником испытательного центра в звании генерал-лейтенанта. Ещё двое были полковниками и как мне объяснили, это были заместитель по инженерно-авиационной службе и лётчик-инспектор службы безопасности полётов центра.

— Пойду доложу, мужики, — сказал Брилёв и, затушив об ботинок сигарету, пошёл к генералу.

Тот махнул ему и спокойно пожал руку, приобняв за плечо. Один из полковников быстрым шагом пошёл к самолёту. Второй сразу полез внутрь, чтобы что-то там обнаружить. Наверняка сейчас включит аккумуляторы и проверит наличие топлива. Неужели он думает, что мы с двумя штурманами долетались до полной выработки топлива? Мы, вообще-то, только взлетели с неполной заправкой.

Рядом с нами уже был солдат с санитарной сумкой и парашютисты из спасательной группы.

Как только к нам подошёл генерал, они отошли в сторонку, дав нам возможность выстроиться в линию.

— Расслабьтесь, сынки, — сказал генерал-лейтенант и обвёл нас изучающим взглядом. — Все живы?

— Так точно, — хором ответил весь экипаж.

— Это хорошо. Что там? — повернулся он к самолёту, из которого уже вышел один из полковников.

— Топливо есть. Будем разбираться. Возможно, и правда насосы, — сказал он и пошёл к технической команде, которая прилетела на одном из вертолётов.

Генерал, молча посмотрел на самолёт и слегка улыбнулся.

— На моей памяти такой успешной посадки Ту-16 с выпущенным шасси вне аэродрома не было, — сказал начальник центра, каждому из нас пожал руку и поблагодарил за работу. — Давайте в вертолёт…

Генерал не успел договорить, как его перебил рабочий, подошедший со спины.

— Товарищ генерал, тут проблема нарисовалась, — сказал он, показывая на оборванную линию электропередач. — Вы нам линию повредили. Что нам делать?

Начальник посмотрел на повреждённые провода. Немного подумав, он повернулся к рабочему.

— Что делать? Восстанавливайте. Самолёты иногда совершают вынужденные посадки, — ответил генерал и показал нам следовать в запущенный вертолёт.

Уже в вертолёте Брилёв сказал, чтобы мы пока не расходились. Возможно, всех потянут на разборки по поводу инцидента.

Ми-8 аккуратно взлетел и сделал пару кругов над местом посадки Ту-16. Самолёт мирно стоял в степи, а за ним тянулись следы от колёс шасси и, вытянутые на всю длину, тормозные парашюты.

Полёт до аэродрома много времени не занял, поскольку сели мы всего в 11 километрах от полосы. На стоянке нас уже ждал доктор, инженер Фазилович и ещё несколько машин, явно предназначенных не для нашей перевозки. Всё же, с нами были начальник испытательного центра и его заместитель.

Брилёв отправил нас в лётную комнату. Сейчас по всем правилам должен состояться предварительный разбор инцидента. Нам нужно изложить свои показания на бумаге, а затем ответить на кучу вопросов, вплоть до того, сколько спал и что ел.

Стоя под душем в спортивном зале школы-испытателей, я ещё раз прокрутил в голове все свои действия на посадке. Когда будут задавать вопросы в ходе расследования, я должен буду всё точно изложить.