Авиатор Тихого океана

– Никогда аэроплан не подымет этот излишний вес, – энергично оспаривал лейтенант. – Вы вычислили, что мы можем располагать недовесом в восемьдесят или девяносто килограммов, следовательно, половина этого излишка спирта должна быть оставлена… А если мы не поднимемся?

– Я поднимусь, мой друг, не бойтесь! Но прежде всего нужен достаточный запас механической силы, без чего аэроплан упадет в море, прежде чем прибудет к месту назначения…

– Вблизи континента мы встретим суда, идущие к Ванкуверу или Акапулько. Быть может, нам посчастливится даже натолкнуться на нашу эскадру…

– Это простое предположение, Арчибальд. Нельзя основывать исполнение нашей миссии на каких-то предположениях. И главное, от чего нужно оградить себя, – это от отсутствия бензина или спирта до прибытия на место. Я думал об этом целые часы, проведенные нами вместе вчера и в последнюю ночь.

– На чем же вы остановитесь?

– Я решил заменить ваш вес спиртом и продолжать мой путь без вас.

Американец привскочил от удивления.

– И не думайте об этом! – сказал он.

– Напротив, – я решил это настолько серьезно, что прошу вас, во имя вашей дружбы и преданности, принести эту неотложную жертву.

– Но это невозможно!..

– Я никогда не решился бы предложить это вам перед отъездом из Мидуэя, но теперь я настолько уверен в моей машине и так хорошо изучил ее, что, без сомнения, справлюсь один.

Арчибальд Форстер не обратил почти никакого внимания на упавшую близ них пулю. Американский офицер был, по-видимому, поражен удивлением.

– Скажите, – спросил он, кладя руку на плечо своего друга, – как вы думаете соединить на одном аэроплане обязанности шофера и механика?.. Как вы будете ежеминутно переходить с места на место для наблюдения надо всем? Я, взявший на себя только одну из этих обязанностей, чуть не отдал нас на съедение акулам благодаря моей невнимательности. Подумайте, что вы проведете всю ночь и весь следующий день в воздухе… Никогда вам не удастся долететь до цели…

Послышалось шипение точно рассерженного кота, закончившееся сухим стуком, напоминавшим щелчок пальцами по барабану. Вторая пуля пробила левое крыло аэроплана.

Стрелки теперь изловчились. Они, по-видимому, нашли желательный прицел и стреляли старательно и твердо. Очевидно, их было не более двух-трех человек, стрелявших с длинными интервалами.

Куда девались остальные? Оба авиатора были слишком поглощены предстоящей им новой задачей и не думали об этом.

– Я долечу до цели путешествия, мой друг, – повторил энергично француз. – Вы знаете, что одна мысль преобладает во мне над всеми прочими и она поддержит меня всюду! Если я упаду и не вернусь, вы увидите Кэт Гезей… вы скажете ей, что это была моя последняя мысль… Но мы увидимся, потому что мне удастся долететь…

Офицер взял своего друга за руку:

– Подумайте еще, Морис: нельзя ли выбросить из лодки некоторые менее нужные, нежели масло и спирт, предметы, например ящик с инструментами, весящий, по крайней мере, двадцать килограмм?

– Нет, мне может понадобиться починка…

– Однако ящик и поплавки, вместе взятые, соответствовали бы весу моего тела, если прибавить к этому немного от остающегося в нашем распоряжении недовеса…

– Поплавки? Нет, мой друг, – они вашей работы, и необходимость их неоспорима… Вспомните, что отсюда до Сан-Франциско…

Морис Рембо замолчал. Мастер схватил офицера за руку, делая ему знак опуститься, и увлек его на край пропасти.

Подойдя сюда, он протянул руку направо и Арчибальд увидел в этом направлении десяток людей, взбиравшихся с ружьем в руке по скалам, унизывавшим углубление кратера. Они нашли, как боялся Арчибальд, трещину в противоположной стене и, быть может, даже приведенные сюда японцем из гостиницы «Вулкан Килоеа» направлялись к расселине, оканчивавшейся близ аэроплана.

Очевидно, они выехали из Гонолулу на преследующем авиаторов миноносце, получив приказ овладеть аэропланом во что бы то ни стало.

Они находились на высоте не более 700 или 800 метров и обходили в эту минуту огненное озеро.

Быть может, остальные, ушедшие вперед и которых не было видно, находились уже в самой расщелине.

Вдали, на другом берегу, продолжалась стрельба, поддерживаемая для виду двумя-тремя моряками. Но около них виднелось множество силуэтов, работников с окрестных плантаций или путешественников из гостиницы «Вулкан», присутствовавших при этой страшной охоте.

Морис Рембо подошел к своему товарищу:

– Вы видите теперь, нельзя терять ни минуты… Притом само Провидение устраивает все как нужно, погрузив меня в восстанавливающий силы сон на пять-шесть часов в то время, как вы не отдыхали ни минуты. Я могу теперь смело летать в продолжение целых суток. Вы поможете мне уехать, перерубив удерживающую веревку, как было сделано в Мидуэе.

– Но… – хотел еще возразить Арчибальд.

– Нет, довольно! Вы обещали повиноваться мне… Я напоминаю вам об этом в критическую минуту…

– Слушаю, – сказал офицер. – Но что мне делать после вашего отъезда?

– Вы отправитесь на север, к тому маленькому порту, мимо которого мы пролетели сегодня утром.

– Гило.