Авиация и космонавтика 2002 01

Вообще говоря, к последним он относился уважительно, но в отличие от ракетных главных конструкторов, классифицировал их по тематике работы, а не по отраслям использования ее результатов. Искренне не понимал, почему разработчики отдельных агрегатов, приборов, датчиков, помещаемых в ракете или оборудовании, применяемого при ее наземной эксплуатации, относятся к племени ракетчиков? Он лишал такого почетного звания даже проектантов – ведущих специалистов по аэродинамике, баллистике, прочности ракет, определявших параметры их конструкций. В частности, полагал, что какое-либо выделение их заслуг в ракетной технике нелогично и нежелательно, ибо "оно умаляет роль главных конструкторов"! Пусть они все свои достижения отражают в соответствующих научных дисциплинах.

И в этом духе Глушко писал историю ракетной техники, трактовку которой взял под свой контроль. Он строго следил за достоверностью изложения любых фактов, осуждал всякие мелкие искажения и приписки, осуществляемые журналистами. Особенно коробила его совершенно ненужная гиперболизация успехов С.П. Королева в первые годы его работы.

Плохие личные взаимоотношения хорошо знавших друг друга академиков определялись не влиянием зодиакальных знаков, а различием взглядов на относительную ценность технических проблем и пути развития ракетной техники.

Глушко как ученый, обладавший университетским образованием в области физики, ценил генераторов идей и несколько пренебрежительно смотрел на инженеров, осуществлявших их практическую реализацию. Королев, наоборот, щедро поощрял последних и особенно организаторов производства и науки. Его ближайшие помощники не хватали звезд с неба, а отличались лишь высокой исполнительностью.

В отличие от Королева, степень гнева Глушко измерялась не громкостью голоса и набором угроз, а продолжительностью пристального взгляда, в котором чувствовалось что-то сатанинское, сопровождаемое нудной нотацией.

Программа академика выглядела простой, технологически рациональной и красивой. И была, естественно, более совершенной, чем "королёвская". Можно было только сожалеть о запоздалом ее рождении. Она предусматривала создание трех двухступенчатых ракет- носителей пакетной схемы различной грузоподъемности. Грузоподъемность менялась посредством изменения числа ускорителей, располагаемых вокруг центрального блока, служившего второй ступенью.

Ракета с двумя ускорителями PJ1A- 110("Гроза") обладала грузоподъемностью большей, чем у "Протона", а с четырьмя PJ1A-120 (названная впоследствии "Энергией") – соответствовала грузоподъемности Н-1. Носитель с восемью ускорителями PJ1A-130 ("Вулкан") предназначался для доставки станции и космонавтов на Луну. При этом пуски всех носителей осуществлялись с одного стартового сооружения, построенного для Н-1.

Конструкция ускорителя унифицировалась с первой ступенью боевой ракеты "Зенит", параметры которой определялись тягой ее сверхмощного кислородно-керосинового двигателя. Унифицировалась и конструкция вторых ступеней всех носителей. Исходя из печального опыта многолетнего поиска полезных грузов для Н-1, Глушко полагал, что пуски ракет-носителей такого класса будут редкими, а потому главное внимание при проектировании нужно уделять обеспечению их надежности даже в ущерб эффективности использования.

В силу этого Глушко считал целесообразным применять унифицированную вторую ступень на всех носителях, а не делать новые для каждого ряда. Он полагал, что при малом числе пусков, затраты на разработку таких ступеней будут намного выше потерь обусловленных снижением их грузоподъемности за счет унификации.