Авиация и космонавтика 2002 01

Министры отнеслись к полученным результатам по-разному. Учитывая, что повторное применение ускорителей являлось экономически оправданным только при большой частоте стартов (при которой потребность в их количестве при одноразовом использовании превышала мощности заводов), Афанасьев полагал, что они могут ждать своего часа спасения. А корабль – нет! И настаивал на его спуске и посадке, по- самолетному. Дементьев считал, что последний не будет сделан раньше, и, поскольку дискуссия приобретала межведомственный характер, подключил к ней в качестве арбитра М.В. Келдыша. Глушко выжидал, тринадцать раз переделывал письмо, касавшееся участия минавиапрома в разработке средств спасения ускорителя.

При демонстрации Д.Ф. Устинову вариантов компоновки системы, присутствовавший начальник ЦАГИ Г.П. Свищев обратил его внимание на то, что она сложнее, чем у Н-1 и "Шаттла". И спросил Глушко, как он думает решать вопросы динамики ее конструкции. Тот молчал, ибо еще не занимался ими, а Труфанов неуверенно ответил, что посредством испытания конструктивно подобных моделей.

– Этого недостаточно! Мы считаем, что надо проводить динамические испытания натурной ракеты. У нас имеется большой опыт в данной области, и мы готовы оказать вам помощь, – предложил Свищев.

Без промедления мне последовала команда связаться с ЦАГИ и заключить соответствующий договор. Постановка такой задачи выглядела явно несвоевременной. Ведь мы еще даже не определились с компоновкой системы.

Меня там, конечно, никто не ждал. Сидел Г.П. Свищев в маленьком рабочем кабинете за огромным столом, буквально заваленным технической информацией, главным образом, по безопасности полетов.

– Нарисуйте мне схему вашего корабля.

Зачем я не понял, но кое-как нацарапал очень плохим мелом на доске оба варианта.

– Я вижу, что вы не хотите считаться с мнением ЦАГИ и игнорируете все наши замечания! Опять возвращаетесь к схеме "Шаттла".

– Мы проводим их сравнительный анализ по требованию Келдыша.

– Келдыша я вчера убедил, что вы не сможете заниматься двумя вариантами одновременно, и он согласился по "Шаттлу" ограничиться расчетными данными. Нужно вашему министру обратиться к нашему с письмом о помощи в создании корабля, чтобы он не упрекал меня в том, что я бросил авиацию и занимаюсь космосом, хотя мы в этой области по ряду вопросов и отстаем. А пока намечайте с моим заместителем программу совместных будущих действий.

Я передал просьбу Свищева заместителю начальника нашего главка в минобщемаше – А.С. Кириллову.

– Мы такое письмо не пошлем. ЦАГИ пляшет под дудку Дементьева, который не желает брать на себя ответственность за корабль. Я не понимаю Глушко. Зачем рисковать? У нас нет опыта повторного использования спускаемых аппаратов после вертикальной посадки. Крылатый корабль – это то, что нужно!

Стоявший рядом Коляко усомнился в справедливости столь категоричного мнения министерства, поскольку бескрылый корабль можно было, на худой конец, вывести и ракетой Н-1.

– Если не так, покажите, обоснуйте, чтобы всем стало понятно, а то вы оперируете одними картинками. Мы вас заставим заниматься "Шаттлом"! С Глушко мы сделать ничего не сможем – он академик, а вот с Труфанова снимем голову. Если желаете все иметь в своих руках, проектируйте сами и планер корабля. Министр пойдет и на это – поможет вам кадрами самолетчиков.

Нужное ЦАГИ письмо я отправил Дементьеву за подписью Глушко. Попасть к нему было не трудно. Он не бегал по министерским кабинетам за советами и по объектам с целью картинного общения с трудящимися. Справлялся по какому-либо поводу и назначал время для приема. Если что- то готовилось по его указанию, говорил: "Заходите сейчас!"

Так как Келдыш не смог хорошо сыграть роль арбитра в споре министров, ответственность за решение проблемы фактически легла на генерального конструктора, а у него еще не было своего мнения. Приостановила его "слабозатухающие колебания" партконференция предприятия, на которой зам. министра общемаша Г.А. Тюлин обвинил генерального конструктора в необоснованной задержке выхода постановления правительства о создании многоразовой транспортной космической системы "Буран". Глушко не оправдывался и в результате получил максимальное число черных шаров при выборе делегатов на городскую партконференцию. Но спустя несколько дней признал на очередной коллегии министерства критику в свой адрес справедливой. И в феврале 1976 г. постановление, наконец, вышло, невзирая на сопротивление Дементьева.

Установка крыла на корабль увеличивала нагрузки, действующие на вторую ступень "Энергии" при стоянке на стартовой позиции и при полете в плотных слоях атмосферы, то есть повышала массу ее конструкции и соответственно снижала грузоподъемность ракеты. А по этому параметру и так ощущался острый дефицит. Расчеты нашего отдела говорили о необходимости подвешивания такого корабля сбоку между ускорителями, как у американского "Шаттла".