Авиация и космонавтика 2012 11

Ни вид на жительство, ни другие имевшиеся у меня документы не могли убедить сиятельного Фому. Пришлось обратиться к помощи губернатора, генерала Баранова.

На вопрос генерала, почему князь ставит мне препятствия и не подписывает афишу, Волконский стал выкручиваться и наконец заявил, что, по закону, прежде чем подписать афишу, он обязан назначить комиссию для освидетельствования прочности шара и парашюта. На комиссию Баранов согласился, но настоял, чтобы Волконский афишу подписал немедленно.

– Если комиссия придет к отрицательным результатам, – сказал Баранов, – то у вас всегда остается возможность не допустить Древницкого до совершения полета.

Афиша была подписана, и я приступил к работе.

Наступил день полета, а комиссия все не являлась для «освидетельствования шара и парашюта». Началось уже наполнение шара. Публики собралось на месте много. Присутствовал и Баранов.

Я и думать уже перестал о комиссии, как вдруг передо мною предстал князь Волконский в белом кителе и такой же фуражке и, указывая на сопровождавших его двух инженеров губернского строительного комитета, потребовал, чтобы я объяснил «комиссии», как свидетельствуются шары.

Желая поскорее отделаться от назойливости князя и проучить его за надменный тон, с каким он ко мне обратился, я с самым невинным видом сказал:

– Войдите в шар и посмотрите, не просвечивается ли он. Если просвечивается – значит, он уже износился.

Должен заметить, что шар-монгольфьер был у меня старый, пропитанный сажей до того, что достаточно было только прикоснуться к нему, чтобы выпачкаться.

Князь, недолго думая, последовал моему указанию. Как только он очутился в шаре, я слегка тряхнул шаром, и эффект получился поразительный.

Из-под шара выскочил не блестящий гвардейский офицер, а грязный трубочист с лицом, искаженным от гнева и стыда.

Публика покатывалась от смеха и кричала:

– Дагомеец, дагомеец!

Даже Баранов не удержался от смеха.

Волконский сбежал, и полет мой совершился беспрепятственно.

Первый полет шарльера 1 декабря 1783 года

Пятнадцать полетов Ольги Древницкой

В 1895 году у Юзефа Древницкого тоже появилась своя ученица – Ольга Михайловна Древницкая. Она приходилась ему родственницей, невесткой, женой его второго брата Альфреда Маврикиевича, коммерсанта. Тот относился к зрелищному воздухоплаванию с пренебрежением, считал его делом несолидным и был очень недоволен, что его супруга стала аэронавткой. Но Ольгу Михайловну, видно, давно мечтавшую о смелых полетах, невозможно было переубедить.

Сначала она выступала под псевдонимом Ольга Бобровская, но вскоре взяла другой – Древницкая, и с тех пор летала только под этим именем.

Первые ее выступления состоялись в Харькове, в мае 1895 года в саду «Тиволи». Открыл харьковские полеты Юзеф Древницкий, совершив один за другим два прыжка с парашютом. «Такой же головокружительный опыт предстояло сделать даме, – писала газета «Южный край». – И юная аэронавтка с честью выдержала это испытание».

Объявленный полет женщины-парашютистки привлек в городской сад «Тиволи» немало представительниц прекрасного пола. Аэронавтка

– «веселая и симпатичная на вид девушка» – была совершенно спокойной. Она, как отмечала газета, «без малейшего колебания повисла на кольце под быстро поднимавшимся шаром». И так же смело, отцепив на высоте полуверсты парашют, бросилась вниз.

Парашют плавно опустил отважную воздухоплавательницу на землю. Через двадцать минут она опять была в «Тиволи», встреченная звуками оркестра и овациями зрителей. «Ей много аплодировали, – писала газета, – особенно дамы: ведь она постояла, до некоторой степени, за весь прекрасный пол».

На 14 мая аэронавты объявили так называемый конкуренционный полет, когда зрителям давалось право решать, кому лететь – Древницкому или Древницкой. Конечно, это была своего рода игра, которая устраивалась для привлечения публики. На самом деле, решение принималось заранее самими воздухоплавателями. Полетела Ольга Древницкая, и этот второй ее полет в Харькове оказался не менее успешным, чем первый.

Неудача поджидала ее в Орле, куда аэронавты переехали, закончив полеты в Харькове. 22 мая здесь должен был состояться полет Древницкой с территории двора «присутственных мест».

Все произошло в считанные секунды. Когда шар был отпущен и аэронавтка находилась на высоте трех-четырех метров, парашют самопроизвольно отцепился. Ольга Древницкая упала боком, сильно ударившись о землю. Ее подняли и отвели в квартиру смотрителя зданий.

По городу поползли мрачные слухи о том, что состояние воздухоплавательницы очень тяжелое. Чтобы успокоить горожан, Юзеф Маврикиевич обратился к ним через газету «Орловский вестник». Он уведомил, что Ольга Древницкая находится в гостинице, она на пути выздоровления от ушибов, полученных при падении, и здоровью ее ничто не угрожает. «Могу добавить, – писал Юзеф Древницкий, – что эта маленькая катастрофа ничуть не повлияла на воздухоплавательницу, и когда она совершенно оправится, то совершит в здешнем городе еще один, но более удачный полет».