Авиация и космонавтика 2012 11

В марте 1918 г. последовало решение о закрытии петроградских авиазаводов, об эвакуации ценного производства вглубь страны (это касалось, прежде всего, производства самолетов «Илья Муромец») и о вывозе из города станков и оборудования. Скоро такое положение привело к прекращению деятельности небольших предприятий, в число которых попали заводы Слюсаренко, Григоровича и Пороховщикова, они были закрыты, а персонал, оборудование и материалы распределены между другими петроградскими заводами. Далее последовала национализация промышленности. Декретом от 28 июня 1918 г. все авиационные заводы объявили собственностью государства, для управления ими было основано Главное управление авиационной промышленности (Главкоавиа). Эта организация, которая начала полноценно функционировать с 1 января 1919 г, в дальнейшем повествовании будет упомянута неоднократно. Поначалу Главкоавиа подчинили ВСНХ, а позднее, 24 декабря 1919 г. передали в ведение Совета военной промышленности.

К сказанному добавим, что Григорович пытался оказаться в русле происходящих событий, он являлся членом комиссии по национализации авиазаводов Петрограда, в числе прочих этой комиссией был национализирован и его собственный завод.

Уже через несколько месяцев после октябрьского переворота общее гнетущее положение в России дополнилось началом «красного террора», развернутого, прежде всего, в Петрограде против представителей дворянства и интеллигенции. В этот тревожный период погибли многие деятели промышленности, был расстрелян М.В. Шидловский, пострадали некоторые соратники конструктора Сикорского. Сам Игорь Иванович Сикорский в начале 1918 г. принял решение покинуть Россию, и данный поступок позволил ему избежать в будущем не только серьезных неприятностей, но и весьма вероятной гибели. По свидетельству сестры Дмитрия Павловича, в ту пору было предложено эмигрировать и Григоровичу.

Возможно он и сам склонялся к такому решению: по крайней мере, из уже бывшей столицы Императорской России он скоро уехал и отправился на юг страны. Предполагается, что он перебрался поначалу в Киев, затем направился в Одессу. По другим данным сначала Григорович появился в Екатеринославе, куда его вызвал С.С. Щетинин, в то время занимав-ший должность городского головы (в дореволюционной России это председатель городской думы и городской управы). За-тем находился в Симферополе, Таганроге, Севастополе. Существует мнение, что конструктор какое- то время работал на Таганрогском авиационном заводе, помогая наладить там производство самолетов для авиации Белой Армии. В частности, об этом сообщал в своих воспоминаниях соратник конструктора В.Л. Кербер-Корвин. Впрочем, подробностей этой туманной истории, как и документальных ее подтверждений, пока не обнаружено. Поэтому вполне уместно вспомнить, что на ' юге России, в Севастополе, в это время проживали родители Дмитрия Павловича и, скорее всего, он счел нужным находиться в трудные времена рядом с близкими людьми.

В конце 1920 г. Григорович прибыл в Москву, где по рекомендации хорошо его знавшего А.П. Онуфриева получил должность инженера в Главкоавиа. Первое, что ему предстояло сделать, это попытаться продолжить реализацию неоконченных проектов периода 1916- 18 гг. В марте 1921 г. Григорович обратился в руководство Главкоавиа с предложением восстановить работы над торпедоносцем ГАСН, тем более, что на бывшем заводе Щетинина сохранился задел на несколько экземпляров этого гидросамолета. Как уже описывалось выше, по целому ряду причин, среди которых можно назвать неблагоприятные погодные условия и некачественное горючее, гидросамолет ГАСН в воздух так и не поднялся.

Неудачу с испытаниями дополнили тревожные вести из Крыма о плохом состоянии здоровья родителей. Известно, что отец конструктора – Павел Дмитриевич – еще в 1910 г. вышел в отставку с получением пенсии и переехал в Севастополь. В 1921 г. Павел Дмитриевич умер от холеры. О судьбе матери – Ядвиги Константиновны – автор сведениями не располагает, однако по свидетельству сестры Марии Павловны, в столицу Григорович вернулся уже после кончины родителей.

Возвращение в Москву состоялось в январе 1922 г. Благодаря содействию Онуфриева, ставшего заместителем начальника Главного управления Военно-воздушного Флота республики, Дмитрию Павловичу предложили должность заместителя начальника конструкторской части Главкоавиа, и предоставили квартиру на Садово-Кудринской улице.