Авиация и время 1998 03

Джеки получила заверения, что вопрос о нашем полете через Сибирь на Алеутские острова и далее на Аляску почти решен. Она хотела попасть в Калифорнию на свое ранчо именно этим путем, который короче на три тысячи миль. Однако время близилось к отлету, а русские меняли свои решения. Джеки напоминала старую разъяренную тигрицу, когда она разговаривала с несколькими советскими генералами высокого ранга. Я начал нервничать. Гражданские не могут кричать на генералов и называть их идиотами. Я схватил ее за руку, отвел в сторону и прошептал: "Заткнись, черт побери, пока они не послали тебя не через Сибирь, а в Сибирь!" В итоге они разрешили нам возвращаться через Румынию, наверное, чтобы побыстрее избавиться от нас. Когда мы прибыли в аэропорт, самолет был окружен толпой людей из КГБ. Они даже открывали некоторые панели снаружи, я думаю, в поисках спрятанных беглецов, но мои фотоаппараты и пленки не нашли.

Через несколько дней при полете в Софию мне удалось сделать прекрасные снимки МиГов на одной авиабазе, и в тот же вечер я встретил большинство летчиков с этой базы в доме нашего дипломата. В тот вечер я понял, что пьяный дипломат хуже геморроя. Этот парень, пытаясь подпоить русских, напился сам и понес чепуху. Он сказал им: "Я видел, как вы летаете, ребята, и скажу вам, что вы слабаки. Полковник Егер может одним махом шестерых таких прихлопнуть как мух". В ответ эти летчики поставили свои стаканы и вышли, не сказав ни слова. И я не обвиняю их. Этот парень был абсолютный дурак и испортил нам вечер, который мог бы стать интересным.

На следующий день Джеки оказалась на волосок от тюрьмы. Она решила лететь в Турцию, но болгары и турки не очень-то похожи на любящих братьев. Болгарский маршал авиации сказал ей: "Вы не можете лететь отсюда в Турцию, они не дадут вам разрешение". Тогда Джеки взяла телефонную трубку и набрала номер начальника штаба турецких ВВС, своего приятеля, и сказала: "Пожалуйста, скажите этим идиотам, что я могу лететь в вашу страну откуда угодно". К сожалению, маршал понимал английский и не собирался стерпеть от богатой американки то, что не стерпел бы от собственной жены. Думаю, будь у него пистолет, он бы застрелил Джеки. Маршал прохрипел: "Мадам, в вашем распоряжении ровно один час, чтобы покинуть эту страну. И вы полетите на Югославию". Нас как будто ветром сдуло.

К тому моменту с нас уже было предостаточно, но у Джеки открылось второе дыхание. Мы направились обратно в Испанию и подлетели к Мадриду поздно ночью, в ужасную погоду. Джеки передала мне управление и вышла в пассажирскую кабину, чтобы успокоить своих спутников: "Не волнуйтесь, лучший пилот мира доставит нас в целости". Я обязан был быть лучшим в ту ночь! Когда мы приземлились, на полосе лежал слой града толщиной шесть дюймов. Возвращаясь домой, мы забрались далеко на север и летели на высоте 10000 футов вдоль кромки льдов. Был ослепительно ясный день, один из наиболее прекрасных дней за всю мою летную жизнь.

Это путешествие с Джеки было очень трудное, со множеством проблем в пилотировании и навигации, но интересное. Когда я возвратился домой почти через два месяца, я сказал Гленнис: "Чертвозьми, никогда больше я не полечу с Джеки". Но я всегда так говорил после полетов с ней.

Степан Микоян: "Я очень хотел бы верить, что не Егер,а его соавтор ответственен за отклонения от правды"

Прочитав рассказ Егера об испытаниях МиГ-15 и его полете в Москву, атакже то, что написал генерал Бойд, я хотел бы сделать несколько замечаний. Во-первых, авиаконструктор Артем Микоян был моим дядей, а не братом. Мой отец, Анастас Микоян, а не Николай, был тогда первым заместителем премьер-министра, а не министром иностранных дел. Меня зовут Степан, а не Сергей. Эти ошибки вполне простительны, но другие более существенны.