Авиационная медицина – надежный защитник летного труда

2. Почему его (летчика) нежная, художественная натура так глубоко упрятана в складках грубого мужества?

«Совершенно согласен, что в подавляющем большинстве летчики имеют нежную художественную натуру, а прячут они ее в одежду мужества по причине компенсации тех необычных явлений, ощущений, ситуаций (иногда даже стрессовых) которые они испытывают в летной практике».

Командир эскадрильи В. А. Сидоров

«Артисты не стесняются где угодно и любыми нежными словами заявить о своей любви к искусству. У летчика все по-другому. Фанатизм (а это есть тончайшая, бескорыстная любовь к полету) может быть высмеян. Поэтому летчик за панцирем прячет слишком хрупкое и слишком дорогое ему чувство. Часто можно слышать: „Подумаешь, летчик! Петля, штопор“. Невольно хочется воскликнуть: „Что ты понимаешь в «петле», «штопоре»?“ Не в смысле техники пилотирования, а в смысле поэзии полета?»

Заместитель командира полка Н. Т. Теницкий

«Понятнее было бы сказать не столько „художественная натура“, сколько „человеческая натура“. Профессия летчика неотделима от риска. Чувство самосохранения безотчетно, присуще каждому человеку, а летчик, прежде всего, человек. В момент внезапного возникновения опасности охватывает испуг, затем начинается поиск выхода, затем действие, и страх отступает, уступая место порыву овладения машиной. Позже на земле иронизируешь над собой, но о том, что испугался, стараешься умалчивать. Когда случается летное происшествие (гибель), сильно волнуются семьи, слезы. В этих случаях летчики оценивают „грубые одежды фронды“. Летать-то надо. Катастрофы наносят моральный и психический урон, до некоторой степени деморализуют. Но жизнь есть жизнь, она продолжается, и сегодня надо кому-то продолжать дело того, кто погиб, кому не повезло. Трагедии из этого не делаются. Очень плохо, когда в летные дела вмешивается дилетант, не имеющий понятия о тонкостях этой профессии. Это характерно для тех периодов, когда авиацией командует пехота».

Командир полка В. Л. Хмелевский