АВЛУГА

Прошло пару месяцев, и молодые сыграли свадьбу в самом курсантском кафе «Аэлита». Подвальные на свадьбе держались от невесты отстраненно, всемерно жалея жениха. Невеста, в свою очередь, тоже не шибко жаловала подвальных друзей супруга. Видимо близко знала многих и переживала за свою репутацию. Остальные приглашенные безудержно пили, веселились и в итоге пропили Куклу.

К сожалению, семейная жизнь не позволила Куколке продолжить обучение в летном училище. После одной из самоволок к молодой жене, Куколку поймали военные и безжалостно отчислили.

МИШКИН.

После свежачка пошло хорошо по одной, затем еще по одной. Разговоры, анекдоты. Вдруг кто-то вспомнил про Мишкина.

– Его бы сюда за стол, анекдот бы рассказал! Он что домой ушел? И никто его не повел? Как же он доберется в темноте да по такой собачьей погоде?

– Мы же его сами на улицу вынесли! А раз мы здесь, значит он там!

– Он что, там так и лежит? При минус пятнадцати?

Хмель сдуло моментально.

Совершенно трезвые курсанты выскочили на тротуар перед крыльцом кафе. Мишкин в пиджаке, раскинув руки, лежал недвижимо лицом вниз, точно в той же позе, в какой его оставили.

– Он же не умер? – с надеждой в голосе спросил кто-то.

– Мишкин! – попытались приподнять тело товарищи.

Мишкин замычал, от горячего лица пошел пар, а в твердом как асфальт снегу на тротуаре осталась четкая вытаявшая маска с глубокими щеками, подбородком и носом. Пролежав на морозе четверть часа, курсант не получил даже легкого насморка. Очевидно, все бактерии в его продезинфицированном организме подохли еще до выноса на мороз.

В тепле Мишкин пытался шевелиться и открывать рот, но все равно ничего сказать не смог. Только мычал и закатывал глаза. На стуле сидел неустойчиво, все норовил упасть вбок. Его как куль погрузили в свадебную «Волгу» и отправили в училище.

ПОЛЛЮЦИОННЫЙ КЛЕЙ.

 Очередные летние соревнования авиамоделистов на подходе и обычно неторопливая Подвальная жизнь непроизвольно ускоряется, заставляя работать и днем и, в основном, ночью. На столах внешне беспорядочно, а на самом деле в строжайшем порядке разбросаны остовы будущих бойцовок и планеров, почти беспрерывно звенит дисковая пила, выпуская километры реек и реечек, пахнет раскаленным сосновым маслом, эмалитом и нитрокрасками.

Второкурсник Ринат сосредоточен на изготовлении очередного набора нервюр. Он проводит напильником по зажатой в тисках пачке заготовок, каждый раз внимательно изучает результат и проверяет его шаблоном. Работа ответственная, хотя, признаться честно, довольно нудная. Но Ринату нипочем. Он от природы неразговорчив и любит углубляться в дело полностью, оставив за бортом своего внимания неизбежные в Подвале шутки и приколы, хвастливые рассказы о победах на женском фронте и сплетни про преподов.

– Ринатик, слушай, будь другом! Эмалит закончился! Проглядели, что в банке последние капли. Сгоняй в санчасть к дежурной медсестре. Попроси в бутылочку поллюционного клея. А завтра утром выпишем со склада еще эмалит.

– Как говоришь клей называется?

– Пол-лю-ци-он-ный. Может на бумажке название запишешь?

– Да лучше запишу, а то забуду такое название. А где они его берут?

– Не знаю, говорят, в летных училищах его всегда навалом.

Ринат убежал.

Вернулся он через полчаса. Мрачный и неразговорчивый. Встал к своим тискам и молча продолжил работу.

– Что так долго? Клей-то принес?

– Дать бы тебе по морде! Специально по плацу бегал, остывал, а то бы точно дал!

После этого случая дух Подвального коварного братства Ринату опротивел. Он по-прежнему моделировал, но делал все обособленно, мало разговаривал и не участвовал в ночных посиделках с поеданием жареной картошки.

Так и не заросла сердечная рана, нанесенная удивленной медсестрой.

ПЕТЯ КВАНТ.

 Физик Петр Петрович по прозвищу Петя Квант, прекрасно понимал, что курсанты летного училища относятся к изучению смеси физики с высшей математикой, довольно прохладно. Будущие пилоты вполне резонно считают, что на таком глубоком уровне летчику знать физику незачем. Исходя из этого, Петя преподавал предмет, делая упор на веселость процесса познания мира. То у него лекция, посвященная балансу сил, пестрела интегралами, а то гидродинамические проблемы движения  несжимаемой жидкости описывались на примере поливного дворницкого шланга. Курсанты терялись в догадках где тут физика, а где садоводство, не знали чего бояться на лабораторных занятиях и что готовить к экзамену.

У другого потока все было намного проще. Лекции курсантам читал жирный самодовольный провинциальный обормот, который сразу установил таксу за лабораторные, курсовые и экзамен. По необходимости брал деньгами, но предпочитал сервелат и сгущенку в банках. Суетно было кормить преподавателя деликатесами, зато на экзамен курсанты шли весело, ибо заранее уже знали, кто какую оценку себе купил.

У Пети Кванта экзамен это всегда приключение. Петя взяток не брал и в пику накрытому курсантами в экзаменационный день столу, доставал из портфеля бутылку томатного сока, пару бутербродов с салом и демонстративно ел свою простую и независимую еду.