АВЛУГА

Один из училищных подвальных художников пришел на экзамен с чувством полного превосходства над серой массой троечников и вполне обоснованной надеждой на четверку, а то и пятерку. Парень оказался серьезным и прочитал по физике массу того, о существовании чего курсанты даже не подозревали. Петя любил предмет, но не любил истовости в курсантах. Первый же простой вопрос о том, сколько страниц в учебнике, поставил фаната физики в тупик.

– Три, молодой человек, только три, – развел руками Петя,

– Три? – удивился наивный курсант.

– Если Вы про учебник, то страниц там на два порядка больше. Оценка Ваша «три». Вижу, Вы читали, но знаний набралось за полгода только на «три».

– Я и не против. Три так три, – серьезный курсант сердито забрал зачетку.

В художке к такой низкой оценке отнеслись настороженно.

– Что это Квант подвальных уважать перестал?

– Да плевать на его физику. Нужна она… – махнул рукой пострадавший.

– Не в тройке дело. Принцип дороже. Подвальные никогда оценок ниже пятерки не имели. – Пойдем, поговорим с Петей, – позвал Гордей, старший в художке, – надо призвать его к порядку.

Курсанты поднялись на второй этаж. Гордей смело вошел в экзаменационный кабинет на переговоры.

– Давай зачетку, – высунулся он в дверь минут пять спустя, – Петя просто ошибся в написании оценки.

Зачетка вернулась к хозяину в исправленном состоянии.

– Пришлось подписаться за тебя. Пообещал ему портрет его дочери маслом сделать. Так что за тобой должо-о-о-к, – по-кащейски подвел итог переговоров Гордей.

Отрабатывая обещание, Гордей с фотографии маслом написал портрет малолетней больной девочки. Петина дочь страдала чем-то психическим. На съемке ребенок гримасничал и фотограф не сумел поймать момент, когда маленькое личико окажется спокойным и симпатичным. Писать портрет было чрезвычайно сложно. Любой художник непроизвольно стремится приукрасить предмет, сделать его интересным и привлекательным. Если отталкивающее лицо сделать здоровым и улыбающимся, пропадала схожесть, если нарисовать как есть, смотреть на портрет было неприятно.

Гордей мучился в художке, соскребая и выписывая вновь левый глаз ребенка, когда неожиданно вошел Квант.

– Петр Петрович, глаз не смотрит. Уже два часа над ним бьюсь, – пожаловался Гордей.

– Не смотрит, говоришь? – Петя задумался на мгновение, – А ты его закрась совсем. Пусть внутрь смотрит!

Гордей все-таки довел дело до конца. Девочка на портрете выглядела куда как более здоровой, чем была в жизни.

Несостоявшийся троечник, а ныне отличник по физике в следующем семестре понял, что портреты жен и детей являются универсальной валютой, за которую можно купить пятерки по любым неинтересным и бесполезным, с точки зрения пилота, предметам. Понял и успешно пользовался своим знанием.

ПОРТРЕТ ЖЕНЫ МАТЕМАТИКА.

 Второй семестр подходил к концу. Удалось установить дружеские отношения с Петей Квантом и перестать переживать за исход экзамена по физике. Только в самом начале дружба имела коммерческий оттенок – ты мне портреты, я тебе пятерки. Затем за разговорами об импрессионизме, сюрреализме и других подобных изысках обнаружились общие интересы и пристрастия. Вскоре последовало Петино приглашение посетить его скромное жилище. Петр оказался куда большим любителем и ценителем живописи, чем я. За неимением в провинциальном Актюбинске сколько-нибудь значимой картинной галереи, Петр занялся утолением своей страсти, собирая книги по изобразительному искусству, альбомы с репродукциями. В итоге у него оказался целый книжный шкаф, посвященный живописной тематике. Широким жестом он предложил свободно пользоваться библиотекой, при единственном условии, что книги останутся в хорошем состоянии. Разговор про пятерки отошел на самый задний план, как нечто совсем несущественное в отношениях мецената и бедного художника.

Вершиной творческого сотрудничества стал портрет жены Петра. Петр долго извинялся за заказ, так как ему казалось, что он отвлекает меня от учебы своими капризами. На самом деле, я взялся за работу с интересом и удовольствием. Единственное неудобство было в том, что живьем его жены я никогда не видел, а на фотографии, что он мне дал для образца, молодая симпатичная женщина была одета в летную форму выпускницы авиационного ВУЗа и выражение ее лица прекрасно подходило для Доски Почета, но никак не для портрета. Пришлось применить фокус Леонардо и сделать жене Пети этакую полуулыбку, которая оживила портрет, но не изменила похожести лица. Вместо скучного пиджака с погонами удачно получилось одеть свою заочную модель в легкомысленное розовое платье с рюшечками. В итоге женщина стала похожа на женщину, а не на работника Аэрофлота.

Работа над портретом подходила к концу, он стоял на полке подальше от возможных случайных прикасаний и высыхал после обработки пихтовым лаком. Окна из полуподвального помещения «Подвала» были открыты. Из вечерней степи ветер приносил запахи свежей земли и молодой травы.

– Давай узнаем, готова или нет? – послышались голоса с улицы.