Аврора из корпуса «Ц»

Однажды, когда пришла Аврора, мама Нюсси стояла и готовила варенье. В кухне так вкусно пахло малиной и клубникой, а на плите стоял большой латунный таз. На лавке выстроились рядами чистые пустые банки, и ещё одна грелась в печке. Они все были тёплыми, и время от времени хозяйка брала их по одной, наполняла горячим вареньем и сразу же накрывала крышкой.

Она двигалась так быстро и ловко, что Авроре было приятно смотреть на её работу. Они не разговаривали друг с другом, о многом говорили сами руки мамы Нюсси: «Ах, вот эта банка, возьмём её! Она ещё зимой пригодится. А эта? Почему она такая липкая? Сейчас мы её помоем и протрём тёплой и чистой тряпкой, вот так!»

Под конец на кухонной лавке стояли десять полных банок варенья. Но в тазу ещё оставалось варенье на стенках, его собрали деревянной ложкой; и досталось оно Авроре.

Варенье было вкусное, Аврора ела его как можно медленнее, чтобы распробовать до конца.

— Мы оставим его здесь до утра, — сказала мама Нюсси, — а завтра отнесём в подвал. Приходи ко мне утром, поможешь отнести банки вниз.

— Хорошо, — согласилась Аврора.

Она вскочила на следующее утро рано, и ей дали отнести корзину с двумя банками. А мама Нюсси понесла все остальные в двух сетках, по четыре банки в каждой. Они спустились вниз на лифте и пошли по длинному подвальному коридору.

Если в доме было тихо, то здесь ещё тише. Холоднее и тише.

— Хорошо, что я взяла тебя с собой, — сказала мама Нюсси. — Не люблю ходить здесь одна.

— А что, здесь опасно?

— Нет, но здесь так тихо.

Мама Нюсси открыла кладовку и обнаружила стоявшие в ней рядами банки с вареньем.

— Ой, да у вас здесь так много варенья! — сказала Аврора.

— Ну да, ягоды я получаю от сестры моего мужа, она живёт в деревне. Как раз у неё сейчас и гостит Нюсси.

— Понятно, — сказала Аврора.

Она всё никак не могла сосчитать банки, построившиеся на полках кладовки.

В тот день Аврора серьёзно поговорила с папой. Он как раз готовил обед, так что случай поговорить представился отличный.

— Сколько банок варенья стоит у нас в подвале? — спросила Аврора.

— Ты говоришь, варенья? — сказал папа, словно не знал, что это такое.

— Да, варенья на зиму, — сказала Аврора. — У мамы Нюсси полно варенья, но она хочет ещё больше.

— Понимаю, варенье на зиму, в банках. Да, пожалуй, мы как-то о нём забыли. А оно нам нужно! Помню, как чудесно пахло варенье, когда его готовила мама! Единственное, тогда налетало так много ос.

— Мы могли бы закрыть окно, — сказала Аврора.

— Но ягоды стоят так дорого, Аврора! А у нас здесь не растёт ни одного куста.

И они с Авророй на всякий случай выглянули в окно. Лужайка перед домом лежала огромная, но на ней действительно не росло ни кустика. Нет, на одном краю лужайки росли три маленьких куста, но они служили лишь украшением и ягодными не были.

— А ведь по всей лужайке могли бы расти кусты красной и чёрной смородины, — сказал папа, — а в центре вишни и несколько яблонь и грушевых деревьев. Тогда бы их хватило на всех. Я и в самом деле предложу на следующем собрании жильцов разбить здесь сад.

— Да, — подхватила Аврора. — Подумать только, кусты могли бы расти и перед другими домами.

— Конечно, — сказал папа. — Представь себе весь Тириллтопен, засаженный смородиной и малиной!

Он так воодушевился, что взял бумагу и карандаш и нарисовал корпус «Ц» с кустами и деревьями на лужайке. Прекрасная картина! Аврора почувствовала, как у неё защипало под щекой, словно во рту уже появились ягоды. Она долго стояла и смотрела на рисунок, но под конец сказала:

— Но до зимы они не вырастут, папа.

— Нет, они и в самом деле не вырастут. У нас пока не растут кусты, и денег тоже почти что нет, а те, что есть, мы должны потратить на продукты.

— Тогда почему бы нам не сходить в лес? — предложила Аврора. — Я видела, как вчера оттуда несли ведро, наверное, в него чего-то набрали.

— Так и сделаем, — сказал папа. — Только ничего не говори маме, чтобы она ужасно удивилась, когда мы наберём ягод и приготовим варенье.

И вот на следующий день папа, Аврора и Сократ отправились в лес по ягоды. Сократ ещё не знал, в чём ему предстоит участвовать, но всё равно он очень обрадовался, что оказался в лесу. Ему уже был почти год, и он начинал ходить. Он ещё не ходил как следует, но уже мог долго стоять, если за что-нибудь держался. Будь это даже листочек бумаги или что-нибудь вроде того. На этот раз он вцепился в крошечный листочек черники, но всё равно посчитал его хорошей поддержкой, хотя, когда шлёпнулся на землю, листочек, конечно, из руки выпустил.

— Ничего, ты получишь другой листочек, — сказал папа, наклонился над черничным кустом и достал для своего мальчика другой листик.