Австрия. Полная история страны

«Одни восхваляли его проницательный, светлый ум, его свободу от предрассудков, его неутомимую деятельность и трудолюбие; с какими доброжелательными намерениями вступил он на престол! Как он помышлял единственно о том, чтобы на прочном основании устроить счастье подвластных ему народов, и, как неутомимо трудился он для достижения этой цели! Но благородные намерения его остались непризнанными, предначертаниям его положены преграды, и его же собственные поданные, которым он хотел добра, оказали ему наиболее противодействия.

Порицатели его, допуская справедливость всего этого, осуждали, однако, его чрезмерную наклонность к нововведениям, которая не оставила нетронутым ничего старого, освященного временем или обычаем; по их мнению, он расшатал все части государственного здания и рядом со многим устарелым, пришедшим в негодность, несвоевременным, затронул многое, чего лучше не касался бы.

Он захотел слишком торопливо и насильственно возвысить свой народ на уровень с собою и этим наделал множество ошибок, из которых и проистекли все его несчастья. Они упрекали его также в том, что он не обнаружил достаточно настойчивости и твердости характера, почему все различные предначертания его, все его планы <…> остались безуспешными и прошли бесследно.

Честолюбие его имело в виду слишком много предметов и потому не могло решительно остановиться ни на одном: он повсюду возбудил опасения и ничего не основал прочного. Порицатели его допускали, что он желал всего справедливого и доброго, что его верный взгляд всюду указывал ему то и другое и что он с пламенным усердием трудился над их осуществлением, но прибавляли они, едва оказывались затруднения, как усердие его хладело, и он часто отказывался от приобретенных уже выгод».

Император Иосиф ушел из жизни бездетным, и его преемником стал его младший брат 42-летний Леопольд II.

Глава одиннадцатая Австрийское масонство и церковь

Выше говорилось о том, что Мария-Терезия запретила в своей империи масонские ложи, но это не помешало им тайно распространяться. Почему же?

Чтобы ответить на этот вопрос, надо понять, что в конце XVIII века в Австрии, несмотря на искреннюю и горячую приверженность населения католицизму и авторитету Церкви, набожность людей была достаточно специфической. Историк Марсель Брион в связи с этим пишет, что «большое число религиозных праздников, отмечавшихся в Вене, было не более чем предлогом для того, чтобы ничего не делать, а лишь праздновать и развлекаться».

Более того, исходя из особенностей так называемого «венского характера», можно даже сказать, что «паломничество к городским или деревенским святыням никогда не сопровождалось аскетической сдержанностью. Угрюмая, мрачная религия не была популярна».

В самом деле, трудно себе представить Австрию такой же пуританской, как, например, Испанию. В связи с этим в Австрии «принадлежность к франкмасонству легко совмещалась с приверженностью католическим обрядам и вере».

Это подтверждает пример Моцарта и многих других австрийских композиторов.

Историк Марсель Брион пишет: