Австрийская экономическая школа

Этот первый плодотворный вклад Мизеса в сфере денег стал большим шагом вперед,углубившим субъективизм и динамическую австрийскую концепцию путем применения их к теории денег и связав ценность денег с теорией предельной полезности. По сути дела, Мизес первым разобрался в казавшейся неразрешимой проблеме порочного круга, которая, как считалось в то время, не позволяла применить теорию предельной полезности к феномену денег. В самом деле, цена, или покупательная способность, денег определяется спросом и предложением; в свою очередь спрос на деньги предъявляют люди, исходящие не из непосредственной полезности денег, а именно из их покупательной способности. Мизес разорвал этот порочный круг аргументации с помощью своей теоремы регрессии (Mises 1996; Мизес 2005). Согласно этой теореме, спрос на деньги определяется не их сегодняшней покупательной способностью (что привело бы нас к порочному кругу), а основанным на опыте знанием их вчерашней покупательной способности. Вчерашняя покупательная способность в свою очередь определяется спросом на деньги, опирающимся на знание действующих лиц о позавчерашней покупательной способности денег. Этот процесс ведет нас назад в прошлое, вплоть до той точки истории, когда впервые появился спрос на определенный товар (золото или серебро) как на средство обмена. Таким образом, теорема регрессии — это просто ретроспективное применение предложенной Менгером теории эволюционного возникновения денег.

Как было отмечено выше, «Теория денег и средств обращения» быстро стала классическим сочинением в области денежной теории и в качестве такового использовалась во всех престижных университетах континентальной Европы. Мы говорим о континентальной Европе, потому что на английский работу перевели только в 1930-х годах, из-за чего ее влияние на англосаксонский мир было, к сожалению, невелико. Кейнс, например, признается: «Я больше использовал бы работы этих авторов [Мизеса и Хайека], если бы их книги, попавшие мне в руки, только когда эти страницы уже были в типографии, появились раньше, когда мои идеи только формировались, и если бы мое знание немецкого не было настолько скверным (на немецком я в состоянии понять только то, что уже знаю, так что из-за трудностей с языком новые идеи мне недоступны)» (Keynes 1971).

В этой книге Мизеса намечена блистательная теория экономических циклов, которая со временем стала известна как австрийская теория делового цикла. Применив теории английской денежной школы к разработанной Бём-Баверком субъективистской теории капитала и процента, Мизес осознал следующее: когда управляемая центральным банком банковско-кредитная система с частичным резервированием вступает на путь экспансионистского создания кредитов и депозитов, не обеспеченных реальными сбережениями (фидуциарные средства обращения), это не только провоцирует циклический, неконтролируемый рост объема денежной массы, но и неизбежно, поскольку кредиты создаются ex nihilo под искусственно заниженную ставку процента, ведет к искусственному, неустойчивому «удлинению» производственных процессов, которые в результате делаются чрезмерно капиталоемкими.

Согласно Мизесу, усиление любого инфляционного процесса посредством кредитной экспансии рано или поздно стихийно и неумолимо порождает попятное движение и провоцирует кризис или экономический спад, который выявляет все совершенные инвестиционные ошибки, ведя к массовой безработице и вызывая необходимость ликвидации и размещения заново всех неверно инвестированных ресурсов. Для устранения повторяющихся экономических циклов Мизес предложил создать банковскую систему со 100-процентными резервными требованиями для вкладов до востребования и завершил свою книгу следующим утверждением: «Теперь очевидно, что единственное средство устранить всякое влияние человека на кредитную систему — это пресечь все дальнейшие выпуски фидуциарных средств обращения. Основную концепцию закона Пиля нужно сформулировать по-новому и провести в жизнь с большей полнотой, чем это было сделано в его время в Англии, охватив законодательным запретом и выпуск кредитов в форме остатков банковских счетов. …Было бы ошибкой предполагать, что современная организация обмена обречена существовать вечно. Она несет в себе семена саморазрушения. Развитие фидуциарных средств обращения неизбежно приведет к ее развалу» (Mises 1980; Мизес 2007).