Австрийские интерьеры

Пока Мордехай, родной дядя Капитана, являющийся, по его собственным словам, известным во всей Европе и Америке отоларингологом, воскликнув: «Президент Бенеш — самая мудрая голова со времен Спинозы!», пытается перевести свое санаторное дело из Карлсбада в Бад Пиштьян, Капитан Гарун-аль-Рашид отправляет Пауля с Паулинкой в волшебный лес, где им встречается страшный бурый медведь, но после того, как братец с сестричкой угощают его медом из предусмотрительно взятой с собой в лес банки, коричневое чудовище оказывается безобидным, совсем ручным и принимается плясать. Пока венский дядя, поставщик кошерного мяса Якоб Герстль с Нижней Аугартенштрассе, после погромов, шлейфом потянувшихся вслед за «Хрустальной ночью», передвигается по своей квартире в Леопольдштадте только ползком, — и сам дядя и все семейство, — чтобы пасущиеся под окнами члены гитлерюгенда не разглядели за занавесками хотя бы тень человека, — Пауля и Паулинку заводят в дом, в котором живут гномы, а вместо паркета настлан мох, и они собственноручно готовят внезапно оставшимся круглыми сиротами маленьким гномикам обед из трех блюд: гномичий суп с горошком, гномичий шницель и гномичий сливовый мусс (причем в качестве гномичьих слив, оказывается, вполне можно использовать чернику). Пока брат Капитана в Пресбурге судорожно пытается включить собственную мать в так называемую «визовую карусель» между английским и венгерским консульствами (а дело обстоит так: английское консульство в Пресбурге выдаст визы лишь тем, кто может предъявить свидетельство о крещении, тогда как в венгерском можно получить визу на въезд в Будапешт на основании лишь того, что не обладаешь еврейской внешностью, таким образом венгерская виза может послужить косвенным доказательством твоего арийства. Счастливый обладатель венгерской визы, но, увы, не свидетельства о крещении, которому, разумеется, не хочется ни в какой Будапешт, отправляется в английское консульство, а услыхав: «Предъявите свидетельство о крещении», отвечает: «Да у меня есть уже венгерская виза. Вот мой паспорт!» И тут — раз — и ему ставят в паспорт английский штемпель…), Пауль с Паулинкой в это время забираются в заброшенную алмазную шахту в далматинских карстовых горах, набирают богатую добычу и возвращаются в Аграм с корзинками, доверху наполненными драгоценными каменьями, отливающими алым, зеленым и синим, открывают на рынке ювелирную лавку и торгуют, понятно, с превеликим успехом… Пока лучший друг Монти по Дахау (сам Монти, ускользнув, прибыл в Цюрих) мучается все более и более неотвязными мыслями о самоубийстве, а бравый охранник с баварской ухмылкой постоянно подзуживает его словами: «Ты только попроси, а веревка у меня для тебя всегда найдется!», Пауль и Паулинка посещают невиданные аттракционы крестьянского цирка, специально изобретенного Капитаном для них и, естественно, для меня: там хорватская свинья преспокойно разгуливает по канату; там боснийская овца бестрепетно пожирает живое пламя; там демонстрируют далматинского морского орла, которого удалось выдрессировать так, что он стал вегетарианцем и вместо рыбы с аппетитом пожирает желуди под желтым соусом, там выступает дикий албанский карлик, умеющий танцевать коло на раскаленных остриях двух мечей; там белки занимаются трюковой ездой, оседлав деревенских дворняг!