Австро-Венгерская империя

Чехи бросили вызов положению австро-немцев как привилегированной нации, и разрешение конфликта в их пользу могло поставить под сомнение сам принцип разделения народов монархии на привилегированные и «остальные», на котором держалась дуалистическая система. Это понимали не только чешские и австронемецкие политики, но и представители других национальностей. В результате формировавшиеся политические элиты других славянских народов стали все чаще выдвигать требования, аналогичные чешским. Эти требования наталкивались на ожесточенное сопротивление «исторических» наций – венгров в Транслейтании, поляков в Галиции, немцев в Крайне (провинции, населенной главным образом словенцами), итальянцев в Далмации и т. д.

Тем не менее в 1900 году внутриполитическая обстановка еще не казалась безнадежной. Стремясь восстановить эффективность государственного управления, император в очередной раз сделал ставку на лояльную наднациональную бюрократию, назначив премьер-министром Цислейтании Эрнста фон Кёрбера – одного из самых способных представителей австрийского высшего чиновничества. Казалось, появилась давно ожидавшаяся консерваторами «твердая рука», способная навести порядок в запутанных австрийских делах. Кёрбер напоминал своего современника Петра Столыпина: он тоже полагал, что укрепление благосостояния народов монархии будет способствовать смягчению политических противоречий, а потому сосредоточился на экономических и финансовых реформах. В 1902 году ему удалось – впервые за 4 года – добиться принятия госбюджета законным путем, с одобрения рейхсрата. Тем не менее надежды главы императорского правительства на нормализацию обстановки не оправдались: парламент вновь вышел из-под контроля, стычки на национальной почве продолжались. В 1904 году Кёрбер подал в отставку, и после переходного кабинета фон Гауча к власти пришел новый «премьер с идеями» – Макс Владимир фон Бек.

Правительство Бека попробовало разрешить конфликты между народами монархии новым способом. Речь шла о введении всеобщего избирательного права, что, как полагали Франц Иосиф и его премьер, помогло бы обуздать националистические страсти в рейхсрате. «Политическая жизнь австрийской части империи Габсбургов была парализована именно в результате… разделения по национальным интересам… Парламентская система потерпела полный крах, так как ни одно правительство не могло получить большинства в парламенте. Поэтому введение всеобщего избирательного права в 1907 году было не только уступкой соответствующим требованиям, но и отчаянной попыткой мобилизации масс избирателей, которые стали бы голосовать не по национальному признаку (например, за католиков или даже за социалистов), против непримиримых и вечно конфликтующих национальных блоков»[92]. Когда один из богемских аристократов в разговоре с императором стал убеждать его, что результаты всеобщих выборов, могут быть непредсказуемыми, Франц Иосиф спокойно ответил: «Да, наверное, придет много социалистов». Как видим, «красная угроза» представлялась монарху куда менее опасной, чем национализм и сепаратизм.

В мае 1907 года в Цислейтании впервые состоялось всеобщее прямое равное и тайное голосование на выборах в рейхсрат, в которых имело право участвовать все мужское население западной части монархии в возрасте от 24 лет. Выборы проходили по мажоритарной системе в одномандатных округах. Прогноз старого императора в целом оправдался: из 516 депутатских мест 96 завоевали христианские социалисты и 87 – социал-демократы. Но одержать победу над националистами не удалось: только Немецкий национальный союз, объединявший представителей австро-немецких националистических и либеральных партий, получил 90 кресел в парламенте. Оказались представлены в рейхсрате и младочехи, и польские, словенские, украинские, румынские националисты… Вторые и последние свободные выборы, состоявшиеся в западной части монархии в 1911 году, не слишком изменили картину. Более того: многие левые, на последовательный интернационализм и лояльность которых рассчитывали при дворе, оказались заражены националистическими настроениями столь же сильно, как их политические противники из либерального лагеря. Таким образом, демократизация избирательной системы в Цислейтании не выполнила ту задачу, которую перед ней ставили император и его помощники. Национализм оказался куда более сильным и опасным противником, чем они предполагали.