Австро-Венгерская империя

В «третьей Германии», этом конгломерате небольших государств, находившемся в эпоху Меттерниха фактически в совместном австро-прусском управлении, либерализм и национализм были чрезвычайно тесно связаны между собой. Стремление к национальному освобождению и объединению (в соответствии с вышеописанной логикой национализма) сочеталось у западно-и южногерманской интеллигенции, либерально настроенного дворянства и части бюргерства с требованием гражданских прав и социальных свобод. Вопреки противодействию Вены и Берлина процесс либерализации в «третьей Германии» в первой половине XIX в. шел довольно активно: в большинстве средних и малых германских государств действовали умеренно либеральные конституции, цензурные ограничения были значительно мягче, чем в Австрии или Пруссии, существовали союзы студентов (Burschenschaften), литературные и научные кружки, на заседаниях которых зачастую звучали радикальные речи, и т. д. Действовали и небольшие, но весьма активные подпольные революционные организации вроде «Молодой Германии».

Определенная часть немецкоязычных подданных австрийского императора, в первую очередь молодое поколение, начала сочувствовать германскому либеральному и национально-освободительному движению. Поскольку понятие «австриец» в то время не подразумевало ничего, кроме верности габсбургской династии и, соответственно, ее консервативной политике, либерально настроенные австрийские немцы предпочитали считать своим отечеством не многонациональную, неоднородную и «реакционную» Австрийскую империю, а Германию, которая пока не существовала, но рисовалась их воображению как мощное и в то же время свободное национальное государство в центре Европы.

Националисты как в империи Габсбургов, так и за ее пределами представляли себе два основных варианта объединения всех земель, населенных немцами. Первый, так называемый «великогерманский» (grossdeutsche), предполагал создание огромной центральноевропейской конфедерации, в состав которой вошла бы не только «третья Германия», но и все владения австрийского императора и прусского короля, т. е. страны и провинции, населенные миллионами не-немцев — славян, венгров, румын и т. д. Этот вариант считали угрожающим для немецкого народа сторонники иной, «малогерманской» (kleindeutsche) концепции. Они ратовали за этническую однородность будущей Германии, которая, по их мнению, должна была включать лишь земли бывшей «Священной Римской империи», полностью или преимущественно немецкие. Такой вариант угрожал распадом империи Габсбургов, поскольку поощрял стремления австро-немецких националистов, требовавших автономии тех земель монархии, в которых преобладало немецкое население. Тем не менее в середине XIX века сторонники «малонемецкого» решения были в Австрии довольно немногочисленны: «Верно, что призывы австро-немцев к созданию собственного государства в рамках федеративной Австрии (и Германского союза. — Я.Ш.) стали частыми уже в 1848 г. и продолжали звучать вплоть до 1918 г. Однако эти федералистские тенденции никогда не доминировали в австрийской «ветви» германского национализма... Германофильский централизм, а не германофильский федерализм, как представлялось австро-немцам, давал им шанс управлять многонациональным государством» (Капп, 1, 57).