Австро-Венгерская империя

В 40-е гг. происходила радикализация венгерской политики. Все большую популярность завоевывала националистическая группировка, лидером которой стал Лайош Кошут, триумфально избранный в 1847 г. депутатом сейма. Радикалы предлагали глубокую и последовательную программу реформ, однако она была окрашена в ультранационалистические тона и представляла Вену главной виновницей венгерских бед. В мощном хоре радикалов потонули голоса более осторожных политиков, утверждавших, подобно барону Вешеленьи, что «вне австрийской стихии для венгров нет никакой надежды, никакой перспективы... Если бы Габсбурги не правили нами, нужно было бы посадить их на трон». Впрочем, и сторонники Кошута до поры до времени не имели ничего против самой династии, однако настаивали на том, чтобы законодательство всей империи было унифицировано по венгерскому образцу, т. е. приспособлено к традиционным мадьярским вольностям. Это превратило бы габсбургскую монархию в конфедерацию, почти столь же эфемерную, как в свое время «Священная Римская империя».

Характерной особенностью программы венгерских националистов было стремление к созданию национального государства не только там, где мадьяры составляли большинство населения, но и во всех землях короны св. Стефана. Тем самым венгры, сами боровшиеся против «чужеземного» габсбургского господства, отказывали остальным народам Венгерского королевства — румынам, словакам, хорватам, русинам, трансильванским немцам и др. — в праве на самостоятельное развитие. «Великая Венгрия» была мечтой Кошута и его приверженцев, и именно они стояли у истоков политики мадьяризации, которая впоследствии сослужила недобрую службу и Венгрии, и габсбургской монархии в целом. Компромисс 1867 года, преобразовавший Австрийскую империю в Австро-Венгрию, как мы увидим, не смог разрешить эту проблему. Да и как можно было рассчитывать на создание национальной Венгрии с мадьярским этносом в качестве доминирующего, когда уже в 1842 г., по данным венгерского статистика Э. Феньеша, из 13 млн. жителей Венгерского королевства мадьяры составляли лишь 4,8 млн., т. е. 38%? При этом румын насчитывалось 2,2 млн. (17%), словаков — 1,7 млн. (13%), немцев — 1,3 млн. (10%), сербов — 1,2 млн. (9%), хорватов — 900 тыс. (7%) и т. д. (KontlerL. Dejiny Mad 'arska. Praha, 2001. S. 220).

Могла ли Вена предотвратить революцию в Венгрии? Учитывая близкое к коллапсу состояние системы государственого управления в дореволюционной («предмартовской», от немецкого Vormaerz) Австрии, косность и чрезмерный консерватизм главных сановников империи и «отсутствие власти на троне», о котором говорил Меттерних, трудно было ожидать от центрального правительства политической виртуозности, которая требовалась для решения столь серьезной Проблемы. Более того, власти вели себя в Венгрии как слон в Посудной лавке, многими своими действиями (например, Престом и непродолжительным заключением Кошута) лишь Подливая масла в огонь. К началу 1848 г. обстановка в Венгрии была настолько взрывоопасной, что хватило одной искры для того, чтобы пламя революции поднялось до небес.