Австро-Венгрия: судьба империи

Алоис Лекса фон Эренталь (1854–1912) утверждал, что является отпрыском богемского дворянского рода, однако ходили упорные слухи, что дедом Эренталя был пражский еврей по имени Лекса, разбогатевший на торговле зерном и позднее получивший дворянский титул. Именно поэтому в 1908 году не чуждый антисемитизма Извольский, посчитавший, что Эренталь нечестно повел себя на переговорах по Боснии, во всеуслышание кричал: “Грязный жид обманул!” Молодой Алоис получил хорошее образование и с середины 1870-х годов занялся дипломатической карьерой. Ее венцом стало назначение в 1906 году на пост министра иностранных дел Австро-Венгрии. Британский премьер-министр лорд Герберт Асквит считал Эренталя “самым умным и, возможно, самым циничным из австрийских государственных деятелей”. Дипломатическая победа Эренталя, позволившая Австро-Венгрии в 1908 году аннексировать Боснию и Герцеговину, принесла удачливому министру титул графа. Однако, по справедливому замечанию историка Сиднея Фэя, “это была одна из тех пирровых побед, которые кажутся блестящими, но в долгосрочной перспективе приносят куда больше проблем, чем пользы”. В каком-то смысле шеф Балльхаусплац действительно оказался обманщиком: он убедил правящие круги своей страны в том, что, во-первых, Австро-Венгрия может позволить себе агрессивную внешнюю политику, а во-вторых, в том, что, если за спиной Габсбургов будет стоять Германия, Россия не решится вступить в конфликт на Балканах. То и другое оказалось иллюзиями, за которые Австро-Венгрия дорого заплатила. Граф Эренталь этого не увидел: он заболел лейкемией и в 1912 году скончался. Его уход считался большой утратой для монархии. На похоронах Эренталя уронил слезу даже наследник трона Франц Фердинанд, враждовавший с министром.

В 1908 году в Османской империи произошла младотурецкая революция. Авторитарный султан Абдулхамид II вынужден был принять либеральную конституцию, реформистски настроенные офицеры объявили о начале модернизации. В Вене обеспокоились: Босния и Герцеговина, оккупированная Габсбургами тремя десятилетиями ранее, формально оставалась османской территорией, а революция в Константинополе угрожала полным восстановлением турецкого суверенитета над этой провинцией. Эренталь, выступая на заседании правительства, заявил: момент представляется удобным для аннексии, окончательного присоединения Боснии и Герцеговины. Эрцгерцог Франц Фердинанд протестовал: “Я решительно против подобных демонстраций силы, учитывая неблагополучное состояние наших домашних дел… Я против мобилизации и не думаю, что мы должны приводить войска в повышенную боеготовность”. Но Эренталь решил-таки попробовать, пользуясь тем, что Франц Иосиф не осуждал его проект, хотя и горячей поддержки не высказывал. Однако пойти на аннексию без согласия других держав, особенно России, Вена не могла. Поэтому в сентябре 1908 года Эренталь провел в замке Бухлау (ныне Бухловице в Чехии) переговоры с русским министром Александром Извольским. Была заключена сделка: Россия согласится