Австро-Венгрия: судьба империи

Художественное оформление павильона Боснии и Герцеговины на Всемирной выставке 1900 года в Париже правительство Австро-Венгрии поручило чешскому живописцу Альфонсу Мухе. Лучшего выбора и представить себе было нельзя: сорокалетний художник находился в ту пору в расцвете международной славы, о нем с восторгом говорили в светских салонах европейских столиц. Сторонник объединительной славянской идеи, на рубеже веков и времен Муха тем не менее считал себя австро-венгерским патриотом. Поэтому он оставил прежние планы, отказавшись от намерения самостоятельно оформить павильон под названием “Человек”, и увлеченно принялся выполнять важный, как сказали бы сейчас, госзаказ. Художник создал несколько монументальных полотен общей площадью свыше 250 квадратных метров на темы счастливой жизни мусульманских подданных империи Габсбургов. На этих картинах балканская провинция представала сказочной страной, преобразившейся по мановению волшебного скипетра Франца Иосифа после оккупации австро-венгерскими войсками в 1878 году. Боснию и Герцеговину Муха изобразил в облике утопающей в цветах темноволосой славянской красавицы, а из райских кущ на зрителя выступали смуглые мужчины в тюрбанах, славные работяги-лесорубы и пастухи с открытыми лицами, невинные глазастые девы с плодами щедрой природы наперевес, а также их матери, погоняющие козликов, осликов и собачек. Мастер ар-нуво Альфонс Муха всей страстью таланта утверждал: пришло время нового творчества.

Экспозиция Боснии и Герцеговины на Парижской выставке не случайно расположилась между павильонами Австрии и Венгрии. Это символизировало особое место и специфический статус образцовой колонии в дуалистическом государстве – Босния официально не относилась ни к одной из двух “половинок” дунайской монархии. Эта провинция управлялась империей Габсбургов, но к началу XX века формально по-прежнему находилась под суверенитетом другой империи, Османской. В дни мусульманских праздников улицы боснийских городов украшались флагами с полумесяцем (турецкий султан считался и калифом, духовным лидером мусульман), а в дни рождения Франца Иосифа и визитов высоких чинов Австро-Венгрии – габсбургскими черно-желтыми знаменами.

В ХХ веке история отвела Боснии и Герцеговине и ее столице Сараеву незавидную роль символа трагедии. Любой школьник знает, что именно в этом городе террорист Гаврило Принцип застрелил престолонаследника Франца Фердинанда. В знак беды Сараево вновь превратила в начале 1990-х годов продлившаяся 47 месяцев блокада города сербами. Теперь, через двадцать лет после этой войны, в боснийских книжных магазинах продаются сувенирные карты с надписью “Добро пожаловать в Сараево!”. Линия фронта, проходившая по жилым кварталам, помечена на плане красной чертой, за которой ощетинились стволы пушек и минометов. Местным жителям эта аллегория понятна: именно так, “Добро пожаловать в Сараево!”, назывался популярный в бывшей Югославии документальный фильм о ХIV зимних Олимпийских играх. Олимпиада с успехом прошла в Сараеве в феврале 1984 года. Получается, за весь XX век мир вспоминал о существовании боснийской столицы всего три раза: дважды – из-за войны, еще раз – из-за праздника.

Карта Сараева. 1905 год.