Австро-Венгрия: судьба империи

с аннексией Боснии и постарается успокоить свою союзницу Сербию; Австро-Венгрия в обмен на это поддержит открытие проливов Босфор и Дарданеллы для русских кораблей (появление иностранного военного флота в проливах было запрещено Берлинским договором 1878 года). Кроме того, Вена и Петербург соглашаются признать независимость Болгарии, считавшейся автономной провинцией под верховной властью турецкого султана.

Не очень понятно, почему Извольский согласился на условия, столь невыгодные для Петербурга. Было очевидно, что вопрос о присутствии русских кораблей в проливах зависел от доброй воли не только Австро-Венгрии, но и других великих держав, особенно Великобритании. А в Лондоне русские притязания сразу и однозначно отвергли. 

В начале октября Австро-Венгрия объявила об аннексии Боснии и Герцеговины. По сути дела, ситуация на Балканах от этого не изменилась, Босния и так управлялась монархией Габсбургов. Но речь шла о политическом престиже, и вместе с Османской империей, чью позицию можно понять, крик подняли в Белграде. Вслед за Сербией пришла в ярость и Россия: Извольский почувствовал себя одураченным и обиженным, в Думе патриотические фракции называли его предателем, царь хмурился…

Напряженность нарастала. Сербия объявила мобилизацию. Турция, неготовая к войне, ограничилась дипломатическими протестами и бойкотом австро-венгерских товаров. Эренталю удалось уговорить султана: в обмен на экономические уступки и денежное вознаграждение турки смирились как с аннексией Боснии и Герцеговины, так и с независимостью Болгарии. Оставалось урезонить Россию, а через нее – Сербию, которая самостоятельно ни на какие решительные действия не отважилась бы. Для этого Вена использовала немецких союзников. Германия жестко потребовала от России, взамен на позволявшее Петербургу сохранить лицо изменение определявших статус Боснии и Герцеговины Берлинских соглашений 1878 года, смириться с аннексией, и Россия согласилась: даже война с Австро-Венгрией представлялась в тот момент предприятием сомнительным, а уж воевать с куда более сильной Германией было совсем нельзя. Русские правительство и дипломатия (не говоря уже о сербских) проглотили, но не забыли оскорбление.

Россия в определенной мере отплатила за боснийское поражение, выступив в 1912 году покровительницей коалиции православных стран – Сербии, Черногории, Болгарии и Греции, – направленной против Османской империи. Союзники разбили турок, османы впервые за много веков оказались фактически вытеснены из Европы: на северном берегу Босфора и Дарданелл им оставили лишь Константинополь и окрестности. Но первая балканская война (“все против Турции”) через год сменилась второй (“все против Болгарии”): к сербам и грекам подключились румыны, а затем и побежденные турки, сумевшие отвоевать обратно Эдирне (Адрианополь). Разгромленная Болгария перешла в австро-германский лагерь, в котором теперь искала покровительства и защиты от хищных соседей. Опасность новой ситуации понимал и новый министр иностранных дел Австро-Венгрии Леопольд фон Берхтольд. В 1912 году он заявил: “Мы стоим перед выбором – или отказаться от значительной части нашей балканской программы, не только поставив под угрозу жизненные интересы монархии, но и ее престиж, или… прибегнуть к военной силе с целью реализации этой программы”. Через два года, после убийства эрцгерцога Франца Фердинанда в Сараеве, Австро-Венгрия сделала выбор в пользу военной силы – как выяснилось, губительный. 

Сараево. Образцовая колония

Область Босния есть прекрасный сад, а город Сараево – тот уголок этого сада, где наслаждение достигает вершины.

Ахмед Девлет-паша, османский придворный писатель