Автобиография

Я решила, что пришло время перетасовать Кабинет. В понедельник 5 января я внесла изменения, начав с Норманна Сейнд Джон Стеваса, который покинул правительство. Мне было жаль терять Нормана. У него были первоклассные мозги и смекалка, но он превратил неосторожность в политический принцип. Другой человек, с которым пришлось расстаться – Ангус Моуд, всегда использовал свою смекалку, чтобы поддерживать меня, но сам чувствовал, что пора отказаться от своей работы на посту генерального казначея в пользу писанины. Я переместила Джона Нотта на пост министра обороны, заменив Френсиса Пима, будучи убеждена, что в этом департаменте нужен кто-то с реальными знаниями финансов и стремлением к эффективности. Я заменила Джона Нотта в министерстве торговли Джоном Биффеном, и по требованию Джеффри Хау назначила Леона Бриттана главным секретарем. Леон был невероятно умен и трудоспособен и произвел на меня впечатление остротой своего ума. Два новых очень талантливых государственных министра вошли в состав департамента промышленности для поддержки Кита Джозефа: Норман Тибитт и Кеннет Бейкер. Норман был абсолютно уверен в нашей политической линии, разделял большинство моих взглядов и был яростным бойцом в палате общин. Кен получил под свою особую ответственность информационные технологии – дело, в котором он проявил свои качества как блестящий представитель нашей политической линии. Френсис Пим взял на себя вопрос распространения правительственной информации, который он совмещал с постом руководителя палаты общин. Но первой части его компетенции в ближайшие месяцы предстояло послужить причиной ряда осложнений.

Я никогда не забуду недели, предшествовавшие бюджету 1981 года. И дня не проходило без того, чтобы на финансовой сцене не происходило каких-нибудь осложнений. Алан Уолтерс, который теперь присоединился ко мне в Номере 10, настаивал на большем сокращении в PSBR, чем предлагал Джеффри Хау. Он также был уверен, что сам способ проведения кредитно-денежной политики в жизнь был несовершенен. Но государственное казначейство не готово было переходить к системе контроля денежной базы, которую предпочитал Алан и которая привлекала меня.

И это было гораздо больше, чем техническое разногласие. Алан Уолтерс, Джон Хоскинс и Альфред Шерман предлагали, чтобы прфессор Юрг Ньеханс, видный швецарский специалст в кредитно-денежной области, подготовил для меня исследование нашей кредитно-денежной политики. Доклад профессора Ньеханса содержал в себе четкое сообщение. Оно заключалось в том, что, возможно, нефть Северного моря не является серьезным фактором в оценке фунта; скорее, жесткая кредитно-денежная политика заставила фунт вырасти настолько высоко, оказывая такое давление на британскую промышленность и углубляя рецессию. Коротко говоря, профессор Ньеханс утверждал, что кредитно-денежная политика была слишком жесткой и ее следовало незамедлительно ослабить. Алан был с ним абсолютно согласен.

В это время мои сомнения касательно проведения казначейством кредитно-денежной политики совпадали по уровню накала с моим волнением по поводу стабильного роста ее оценок PSBR – цель, которой мы руководствовались в нашей финансовой политике. Прогнозы PSBR демонстрировали тенденцию к росту. Существовала вероятность, что мы подготовим бюджет для слишком незначительного сокращения PSBR, как это произошло в 1980 – 81 году… Повторение этой ошибки либо заставит нас представить дополнительный бюджет позднее летом или осенью, либо взвалить огромную нагрузку на финансирование государственного кредита. В худшем случае это может привести к кризису финансирования и это неизбежно заставит нас увеличить кредитные ставки, удерживая фунт на высоте и увеличивая и без того сильное давление на частный сектор. Нам необходимо было избежать таких последствий. Что нам было нужно, так это бюджет для трудоустройства.

В пятницу 13 февраля у меня состоялась очередная встреча с Джеффри Хау. Алан Уолтерс также присутствовал. Последний прогноз по PSBR был между 13,5 и 13,7 миллиардами фунтов. Увеличение налогов, которое предлагал Джеффри, должно было снизить его до показателя от 11,25 до 11,5 миллиардов, но мы не считали, что было политически возможно опуститься ниже 11 миллиардов. Но Алан твердо настаивал на том, что PSBR должен быть еще ниже. Он сказал нам, что PSBR на уровне, к примеру, 10 миллиардов, будет не менее дефляционным, чем 11-миллиардный, поскольку последний на самом деле будет хуже для ожиданий Сити и для кредитных ставок. Алан подвел итог, заявив, что у нас не было иной альтернативы, кроме как повысить базовую ставку подоходного налога на 1 или 2 процента.