Автобиография

В конце концов доктору Фитцджеральду удалось провести свой закон, но с условием, что он не вступит в силу, если не пройдет через резолюцию Дойл Эрен год спустя, и в будущем это грозило неприятностями. Вскоре после этого, в январе 1987 года, его коалиционное правительство развалилось, и последующие выборы привели к возвращению на пост премьер-министра Чарльза Хохи. Это возвещало о новых трудностях. Мистер Хохи и его партия раньше были против соглашения, хотя его официальная позиция теперь была такова, что он был готов с ним работать. Я же подозревала, что он готов подлизываться к мнению республиканцев на юге больше, чем его предшественник.

Состояние безопасности в провинции тоже ухудшилось. Я получила от Джорджа Янгера доклад о влиянии ИРА к югу и к северу от границы, который убедил меня, что появился новый виток противостояния. Масштабы поставок оружия для ИРА, по которым у нас уже имелась объемная информация, были подтверждены и акцией французской таможни, перехватившей судно Эксунд с ливийским оружием на борту.

Я была на приеме после службы по случаю Дня поминовения в Кенотафе, когда были получены новости о бомбе, взорвашейся в городе Эннискиллен, графство Фермана. Она была заложена в нескольких ярдах от городского военного мемориала в старом здании школы, часть которого обвалилась на толпу людей, собравшихся на службу. Было убито 11 человек и ранено более 60. Никаких предупреждений не было.

После этого требование практических улучшений безопасности, которые подвергались пересмотру после каждой новое трагедии, все больше и больше преобладали в моей политике по отношению и к Северной Ирландии, и к республике. Постепенно становилось ясно, что победы в более широком смысле, на которые я рассчитывала, исходя из обширной поддержки меньшинством националистов в Северной Ирландии или ирландским правительством и народом за борьбу с терроризмом, не становятся ближе. В результате соглашения заметно легче стало работать только в международном аспекте.

В воскресенье 6 марта наши силы безопасности застрелили троих ирландских террористов в Гибралтаре. Никаких сомнений по поводу личностей и намерений террористов не было. В противоположность позднее вышедшим сообщениям, испанские власти оказывали нам тесное сотрудничество. Похороны террористов проходили на кладбище Миллтаун в Белфасте. Пришедшие туда тысячи людей создавали впечатление, что это были мученики, а не потенциальные убийцы. Машина насилия закрутилась вовсю. Вооруженный бандит напал на скорбящих, трое из них были убиты, 68 – ранены. Как раз на похоронах двоих из них случилось то, что навсегда осталось в моей памяти как самое ужасное событие в Северной Ирландии за весь мой срок работы в правительстве.

Ни один человек, который видел запись линчевания двух молодых солдат, окруженных, выволоченных из автомобиля, ограбленных и убитых остервенелой толпой республиканцев, не поверит, что разум или добрая воля сможет когда-нибудь сменить силу, если говорить о терроризме ирландских республиканцев. Я поехала к родственникам убитых солдат, когда их тела привезли обратно в Нортолт. Я не забуду ремарку Джерри Эдамса, лидера «Шинн Фейн», что я увижу в похожих ситуациях еще много таких трупов. Я не могла поверить, что Би-би-си вначале отказалась предоставить Королевской полиции Ольстера запись, которая могла оказаться полезной для осуществления справедливого наказания виновников преступления, хотя позже они уступили. Но я знала, что самым важным делом для нас было всеми возможными средствами побороть ИРА. В тот же день, как только стало известно, что случилось, я сказала Тому Кингу, что необходимо издать документ, содержащий все варианты. Я была решительно настроена ничего не исключать.

После обеда во вторник 22 марта я провела первое собрание, и этот далеко идущий пересмотр безопасности продолжался всю весну.

Мистер Хохи усугубил проблему восстановления уверенности и стабильности в Северной Ирландии, выступив в апреле в Соединенных Штатах с поразительной речью. В ней он перечислял все свои возражения против британской политики, сваливая в одну кучу и решение Генерального прокурора не возбуждать дел вследствии рапорта Стокер-Сэмпсон[51] по дознанию о Королевской полиции Ольстера, и отказ апелляционного суда в апелляции так называемой «бирмингемской шестерке» (как будто британское правительство могло указывать британскому суду, как вершить справедливость), и убийство террористов в Гибралтаре, и другие обстоятельства. В его речи не упоминались насилия ИРА, не признавалась необходимость трансграничного сотрудничества, не давалось обязательств по поводу англо-ирландского соглашения. Это было никудышное подыгрывание американской ирландской галерке.

Я написала мистеру Хохи в среду 27 апреля, выражая решительный протест.