Автобиография

Макс тем временем с головой был завален работой в Британском музее, кроме того, заканчивал рисунки археологических находок. В последнюю неделю накануне свадьбы, он рисовал каждый день до пяти часов утра. Я подозревала, что Кэтрин Вули заставляла Лена загружать его работой сверх всякой меры: она очень сердилась на меня за то, что я не захотела отложить нашу свадьбу.

Перед моим отъездом из Лондона Лен зашел ко мне явно чем-то смущенный — я не могла понять, что с ним.

— Видите ли, — сказал он наконец, запинаясь, — боюсь, у нас возникнут затруднения. Я имею в виду в Уре и Багдаде. То есть, понимаете, вы, наверное, не сможете поехать с нами в экспедицию. Дело в том, что там у нас нет лишнего места ни для кого, кроме членов экспедиции.

— Конечно, — ответила я, — я это хорошо понимаю — от меня там никакой пользы. Мы уже все обсудили. Макс конечно же и сам бы не поехал, но не считает возможным бросить вас накануне сезона, когда уже поздно искать замену.

— Я думаю… Я уверен… — Лен помолчал. — Я полагаю, что — ну, знаете, кому-то может показаться странным, если вы не приедете в Ур.

— Не понимаю, что здесь странного, — ответила я. — К тому же в конце сезона я приеду в Багдад.

— Да, конечно, тогда, надеюсь, вы проведете несколько дней в Уре.

— Значит, все в порядке? — подвела я итог.

— Да, но я думал… мы думали… то есть Кэтрин… конечно, мы оба считали…

— Да? — подстегнула я его.

— …Может быть, вам лучше не приезжать в Багдад — сейчас. То есть если вы приедете в Багдад вместе с Максом, а потом он отправится в Ур, а вы — домой, не кажется ли вам, что это будет выглядеть странно? То есть я не знаю, все ли одобрят это.

Во мне вдруг поднялось непреодолимое раздражение. Я не собиралась ехать в Ур, я бы никогда и не заговорила об этом, потому что не считала такую поездку возможной, но почему мне нельзя ехать в Багдад, если я того пожелаю?

Вообще-то мы с Максом уже решили, что я в Багдад не поеду — в том не было никакого смысла. Мы собирались провести медовый месяц в Греции, а из Афин он должен был ехать в Ирак, а я — домой, в Англию, и все билеты были уже заказаны, но сообщать об этом Лену в сложившейся ситуации я не сочла нужным.

Довольно резко я возразила:

— Полагаю, Лен, едва ли ваше дело решать, куда мне ездить, а куда — нет. Если я захочу приехать с мужем в Багдад, я туда приеду — ни к раскопкам, ни к вам это никакого отношения не имеет.

— О! Я надеюсь, вы не обиделись. Просто Кэтрин думает…

Я не сомневалась, что сам Лен тут ни при чем — все это штучки Кэтрин. И хоть я ее любила, терпеть ее диктат над собой не собиралась. Увидевшись с Максом, я рассказала ему о разговоре с Леном и о том, что не сообщила тому о своем намерении не ездить в Багдад. Макс пришел в ярость, мне едва удалось его успокоить.

— Я настою, чтобы ты поехала, — сказал он.

— Глупо. Это дорого, к тому же нам будет очень грустно там расставаться.

Именно тогда он рассказал мне о том, что на следующий год, вероятно, будет работать у доктора Кэмпбелла-Томпсона на раскопках Ниневии[543] в Северном Ираке, и при любых обстоятельствах возьмет меня туда с собой.

— Еще ничего не решено, — добавил он, — многое нужно уладить, но после этого сезона я больше не собираюсь расставаться с тобой так надолго. У Лена будет достаточно времени, чтобы найти мне замену.

Дни на острове Скай шли своим чередом. В положенный срок состоялось церковное оглашение нашего предстоявшего брака, и все пожилые дамы в церкви, обожающие романтические события вроде свадеб, смотрели на меня добрыми, ласковыми глазами.

Макс приехал в Эдинбург, туда же с острова Скай направились мы с Розалиндой, Карло, Мэри и Питером. Нас обвенчали в маленькой часовне при соборе святого Коломба. Свадьба получилась именно такой, как мы хотели, — никаких репортеров, все удалось сохранить в тайне. Двусмысленность нашего существования, однако, никуда не исчезла, ибо мы, как поется в старой песне, расстались на церковном пороге. Макс поехал в Лондон заканчивать работу, связанную с урскими находками, мы с Розалиндой на следующий день вернулись на Крессуэл-плейс, где нас встретила моя верная Бесси, тайно вызванная туда. Макс держался поодаль и лишь через два дня подъехал к крыльцу дома на Крессуэл-плейс в нанятом «даймлере»[544]. На нем мы прибыли в Дувр, затем пересекли Канал и направились к первой цели нашего свадебного путешествия — Венеции.

Все турне Макс придумал сам: для меня оно должно было стать сюрпризом. Уверена, никто не получал от свадебного путешествия такого удовольствия, как мы. Единственное, что его омрачило, это то, что уже на подступах к Венеции Восточный экспресс подвергся нашествию клопов.

Часть девятая ЖИЗНЬ С МАКСОМ

Глава 1