Матча заботил вопрос: как далеко зашло инакомыслие Редозубова? В задачи контрольных комиссий входила работа с членами партии, «которые своими поступками и действиями нарушают единство партии, подрывают ее авторитет и вообще идут вразрез с традициями и решениями партии», а также «предупреждение и изживание склок, группировок, конфликтов и сведения личных счетов и т. п.»[80]
В идеале контрольная комиссия должна была восприниматься ответчиками не как нечто отчужденное, а как часть их собственного «я». С ней следовало быть честным. Не случайно речь шла об «авторитете» – об отношении, построенном не на страхе, а на уважении к общему делу. Редозубов признавал авторитет Матча и Львова, воспринимал их как носителей партийного опыта и выдающихся знаний, высокой сознательности.Прежде всего Матч постарался определить круг общения ответчика. Редозубов рассказал, что был знаком в Томске с Федоровым, Калашниковым и Мурзинцевым, местными коммунистами, с которыми не так давно устанавливал советскую власть в Сибири. Он делил советскую историю Томской губернии в период с 1917 по 1925 год на две части, разорванные Гражданской войной. Сначала – время власти антибольшевистских сил («Сибирское областничество», «Уфимско-Сибирская директория», правительство Российской Державы под руководством адмирала А. В. Колчака), с 1 июня 1918 года по 28 декабря 1919 года. С вступлением войск 5‑й Красной армии на территорию губернии вновь создавались органы местного большевистского управления. Политика Сибревкома по нейтрализации «интеллигентского духа» старинного Томска и одновременное создание из рабочего железнодорожного поселка Ново-Николаевска (с 1926 года – Новосибирск) новой революционно-пролетарской столицы Сибири привели к оттоку населения в новый быстрорастущий центр и другие города, расположенные вдоль Транссиба: Всесоюзная перепись населения зарегистрировала в Томске на 1926 год всего 92 274 жителя. В городе не было индустриальных предприятий или удобных транспортных коммуникаций, но все еще бурлила научная и преподавательская деятельность – в Технологическом институте и Томском государственном университете, на рабфаке, где преподавал Редозубов[81]
. До мая 1925 года Томская губерния состояла из Нарымского, Томского, Мариинского и Кузнецкого уездов; существовал Томский губисполком, но фактически власть определял Томский окружной комитет ВКП(б), избранный 2 ноября 1925 года в связи с новым административно-территориальным делением и созданием Томского округа. Находясь под непосредственным руководством Сибкрайкома ВКП(б), этот орган проводил в округе партийно-политическую работу, формировал районные организации и партийные ячейки, направлял деятельность советских органов, назначал редакцию окружной газеты «Красное знамя». Редозубов знал, что ориентироваться нужно именно на него.Редозубов был знаком с Шейном с 1922 года, работал совместно с ним в 1924 году на исполбюро ячейки РКП(б) института[82]
. Сразу по приезде в Томск он подружился и со студентами рабфака: Ширяевым, Мазуровым, Сидоренко. На рабочие факультеты, главный рычаг пролетаризации высшего образования в это время, принимались рабочие и крестьяне в возрасте от 18 лет, делегированные производственными союзами, фабрично-заводскими комитетами, партийными отделами работы в деревне и региональными исполкомами, так что круг общения ответчика не вызывал возражений. Редозубов подчеркивал, что многие из близких ему рабфаковцев уехали продолжать образование в Ленинград. (Так обозначилась географическая «ось» студенческих контактов: Сибирь – Ленинград.) В Сибирь приезжали москвичи и коммунисты из других больших городов, но присутствие критической массы ленинградцев, сосланных после поражения оппозиции на XIV партсъезде, было ощутимым.Матч задал несколько вопросов согласно анкете:
– Кто рекомендовал вас в партию?
– При вступлении утверждался Уездным комитетом без рекомендаций в 1920 году. В 21 году при регистрации рекомендовал Пирожников и др. вступал 16 лет.
– Где находится личное дело?
– В Павлодарском Уездном Комитете.