Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1

Калашников был старым большевиком, членом РСДРП с 1906 года. За его спиной были два с половиной года тюрьмы, три года ссылки, комиссарская должность в Гражданскую войну. Он избирался делегатом VIII съезда РКП(б) от Иваново-Вознесенской организации. Несмотря на все это, накануне отъезда из Москвы Калашников выражал Я. Э. Рудзутаку озабоченность недостаточной подготовкой к должности секретаря Томского губкома, которую он занимал с сентября 1923 года. Калашников, соглашаясь с назначением, жаловался, что все время находился в аппарате и не имел возможности пополнить свои знания, выражал опасения, что у него нет ораторских способностей, «что в Томске расценивается как большой недостаток»[90]. Зато Калашников умел крепко пить и нашел в лице Редозубова отличного собутыльника. На опросе Редозубов рассказывал: «Приблизительно в декабре месяце я пришел в квартиру Стаценко, где находился т. Калашников, они играли в шахматы, т. Калашников сказал, что у него есть три рубля, а я сказал, что у меня десять, на которые мы и решили выпить, сначала купили одну бутылку водки и полбутылки портвейну и закуски, но после нас разморило и мы выпили еще три бутылки, не желая больше надоедать в квартире, мы пошли в столовую Губико, где я не помню, было выпито сколько-то пива, после чего мы вышли и пошли домой». Свое пьянство Редозубов не считал «систематическим», но, по свидетельству того же Калашникова и других, «оно происходило в общественном месте (столовая), сопровождалось появлением в сильно пьяном виде на улице и возращением его на квартиру в бессознательном состоянии». Безусловно, такая выпивка связывалась с общим моральным упадком сторонников Троцкого, их индивидуалистическими причудами и сексуальными отклонениями, она «дискредитировала Редозубова как члена партии».

Говоря о «Новой оппозиции», Редозубов заявил: «После прочтения „Ленинизма“ я не был согласен с некоторыми положениями тов. Зиновьева». В сентябре 1925 года Зиновьев, все еще член Политбюро, выпустил брошюру «Ленинизм», в которой утверждалось, что победа социализма в СССР возможна только в случае успешных революций в Европе и Северной Америке. Книга включала целый раздел о борьбе с кулачеством. Зиновьев считал, что в деревне идет процесс расслоения, «растут два крайних полюса – кулак и бедняк», и ссылался на Ленина: «Мы стояли и будем стоять в прямой гражданской войне с кулаком – это неизбежно». Он называл кулака «мироедом», «пиявкой», «вампиром на теле народа», «самым зверским, самым грубым, самым диким эксплуататором».

Редозубов недавно услышал об отстранении Зиновьева от руководства Ленсоветом и Исполкомом Коминтерна и о решении пленума ЦК вывести его из Политбюро. Контрольная комиссия интересовалась, что Редозубов думает по поводу этих мер.

– Не было ли с Вашей стороны организации группировок на почве Зиновьева?

– Никаких организационных форм я не проводил. В настоящий момент я не троцкист и всецело стою за резолюции съезда.

Присутствовавший на XIV партсъезде Л. Д. Троцкий имел лишь совещательный голос и в прениях участия не принимал. Его блок с Зиновьевым был делом будущего.

В чем же суть инакомыслия Редозубова? Главная часть дознания касалась того, что было написано в письме. От ответчика требовалось пояснить, что он имел в виду под той или иной фразой, например: