Читаем Автобиография Земли. 4,6 миллиарда лет захватывающей истории нашей планеты полностью

Агассис считал, что виды не изменялись со временем, но, как и Кювье, был сторонником идеи о вымирании видов и утверждал, что биологические виды создаются вновь после каждого вымирания. Агассис твердо выступал против эволюции. Некоторые авторы указывают, что он не желал, чтобы его считали неправым хоть в каком-нибудь вопросе[97]. Поэтому, возможно, свойственный Агассису догматизм, бросающий тень на его наследие, был не логически обоснован, а связан с его личными предубеждениями, несмотря на то что коллеги побуждали ученого взглянуть на теорию Дарвина с другой точки зрения.

После приезда в Соединенные Штаты Агассис познакомился с Сэмюэлем Джорджем Мортоном, чьи исследования черепов представителей различных рас якобы свидетельствовали о различиях между ними (этот вывод позже был опровергнут гарвардским палеонтологом Стивеном Джеем Гулдом и другими учеными). Ободренный также работой Джосайи Нотта, врача-хирурга и писателя, считавшего, что расы вообще представляют разные виды, Агассис на своих лекциях излагал подобные представления, а со временем его расистские взгляды только укрепились, наряду с убеждением, что Америка должна принадлежать только белым[98]. Агассис говорил, что «расы не должны скрещиваться», что они должны оставаться «чистыми»[99], и тому подобное, в духе оскорбительных, отвратительных идей.


Рис. 2.1. Статуя Агассиса, Стэнфордский университет, апрель 1906 г., после землетрясения в Сан-Франциско (USGC, Walter Curran Mendenhall)


Любопытно, что в 1906 г. во время Великого землетрясения в Сан-Франциско мраморная статуя Агассиса упала со здания факультета зоологии Стэнфордского университета и пробила головой дорожное покрытие из бетона. На знаменитой фотографии (рис. 2.1) запечатлено это историческое землетрясение и, возможно, подобающий исход для профессора.

Джеймс Дуайт Дана

Еще одним незаменимым американским геологом был Джеймс Дуайт Дана (1813–1895), родившийся в Ютике, штат Нью-Йорк. Дана, студент Бенджамина Силлимана, знаменит исследованиями в области минералогии, а также тем, что стал автором одного из первых учебников по геологии. В 1836 г. Силлиман предложил Джеймсу занять должность его ассистента в химической лаборатории Йельского университета, где Дана изучал образцы из коллекции минералов, и это оказало серьезное влияние на минералогию в Соединенных Штатах. Дана подробно описал свои открытия в фундаментальном труде «Система минералогии», опираясь на данные химии и кристаллографии и линнеевскую систему классификации, которую впервые применил по отношению к минералам немецкий минералог Фридрих Моос в 1837 г. К 1844 г. Джеймс Дана женился на дочери профессора Силлимана, Генриетте, и этот союз дал миру еще одного ведущего американского геолога: их сын, Эдвард Солсбери Дана (1849–1935), стал знаменитым минералогом. Именно в этот период жизни Дана-старший создал целый ряд важных, признанных работ по геологии.

В 1848 г. Джеймс Дана написал «Руководство по минералогии» (The Manual of Mineralogy), работу настолько всеобъемлющую, что в наши дни вышло уже 21-е издание. После ухода Силлимана на пенсию в 1853 г. Дана стал профессором Йельского университета и куратором коллекции минералов. В следующем году он опубликовал четвертое издание «Системы минералогии» и впервые детализировал использующуюся и сегодня химическую классификацию минералов (в соответствии с ней выделяют самородные элементы, оксиды, карбонаты, фосфаты, сульфиды, сульфаты, галогениды и силикаты). После нескольких лет преподавания Дана понял, что ему следует опубликовать более современную работу, которая помогла бы студентам разбираться в геологии и минералогии, и в 1863 г. вышло в свет его «Руководство по минералогии». Два года спустя он написал более сжатый вариант для менее продвинутой аудитории под названием «Учебник геологии» (Text-book of Geology).

Новые издания «Системы минералогии» продолжали выходить под редакцией сына Джеймса Даны, минералога Эдварда Солсбери Даны, и других ученых, пока публикации не прервались из-за начала Второй мировой войны. Примечательно, что в наши дни по-прежнему доступно восемнадцатое издание этого сочинения с правками, дополнениями и новыми минералами. Джеймс Дана, ученик и зять Бенджамина Силлимана, умер в 1895 г. в возрасте восьмидесяти двух лет после долгих лет активной деятельности, передав знания от своего учителя своему сыну – таким образом, в семье Джеймса Даны было представлено три поколения минералогов.

Сэр Джон Уильям Доусон

Перейти на страницу:

Все книги серии Научный интерес

Зачем мы спим
Зачем мы спим

До недавних пор у науки не было полного представления о механизмах сна, о всем многообразии его благотворного влияния и о том, почему последствия хронического недосыпания пагубны для здоровья. Выдающийся невролог и ученый Мэттью Уолкер обобщает данные последних исследований феномена сна и приглашает к разговору на темы, связанные с одним из важнейших аспектов нашего существования.«Сон — это единственное и наиболее эффективное действие, которое мы можем предпринять, чтобы каждый день регулировать работу нашего мозга и тела. Это лучшее оружие матушки-природы в противостоянии смерти. К сожалению, реальные доказательства, разъясняющие все опасности, которым подвергаются человек и общество в случае недосыпания, до сих пор не были в полной мере донесены до людей. Это самое вопиющее упущение в сегодняшних разговорах о здоровье. Исправить его как раз и призвана моя книга, и я очень надеюсь, что она превратится для читателя в увлекательное путешествие, полное открытий. Кроме того, книга нацелена на пересмотр оценки сна и изменение пренебрежительного отношения к нему».

Мэттью Уолкер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Так полон или пуст? Почему все мы – неисправимые оптимисты
Так полон или пуст? Почему все мы – неисправимые оптимисты

Как мозг порождает надежду? Каким образом он побуждает нас двигаться вперед? Отличается ли мозг оптимиста от мозга пессимиста? Все мы склонны представлять будущее, в котором нас ждут профессиональный успех, прекрасные отношения с близкими, финансовая стабильность и крепкое здоровье. Один из самых выдающихся нейробиологов современности Тали Шарот раскрывает всю суть нашего стремления переоценивать шансы позитивных событий и недооценивать риск неприятностей.«В этой книге описывается самый большой обман, на который способен человеческий мозг, – склонность к оптимизму. Вы узнаете, когда эта предрасположенность полезна, а когда вредна, и получите доказательства, что умеренно оптимистичные иллюзии могут поддерживать внутреннее благополучие человека. Особое внимание я уделю специальной структуре мозга, которая позволяет необоснованному оптимизму рождаться и влиять на наше восприятие и поведение. Чтобы понять феномен склонности к оптимизму, нам в первую очередь необходимо проследить, как и почему мозг человека создает иллюзии реальности. Нужно, чтобы наконец лопнул огромный мыльный пузырь – представление, что мы видим мир таким, какой он есть». (Тали Шарот)

Тали Шарот

Психология и психотерапия
Зачем мы спим. Новая наука о сне и сновидениях
Зачем мы спим. Новая наука о сне и сновидениях

До недавних пор у науки не было полного представления о механизмах сна, о всем многообразии его благотворного влияния и о том, почему последствия хронического недосыпания пагубны для здоровья. Выдающийся невролог и ученый Мэттью Уолкер обобщает данные последних исследований феномена сна и приглашает к разговору на темы, связанные с одним из важнейших аспектов нашего существования.«Сон – это единственное и наиболее эффективное действие, которое мы можем предпринять, чтобы каждый день регулировать работу нашего мозга и тела. Это лучшее оружие матушки-природы в противостоянии смерти. К сожалению, реальные доказательства, разъясняющие все опасности, которым подвергаются человек и общество в случае недосыпания, до сих пор не были в полной мере донесены до людей. Это самое вопиющее упущение в сегодняшних разговорах о здоровье. Исправить его как раз и призвана моя книга, и я очень надеюсь, что она превратится для читателя в увлекательное путешествие, полное открытий. Кроме того, книга нацелена на пересмотр оценки сна и изменение пренебрежительного отношения к нему». (Мэттью Уолкер)

Мэттью Уолкер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Изобретение науки. Новая история научной революции
Изобретение науки. Новая история научной революции

Книга Дэвида Вуттона – история великой научной революции, результатом которой стало рождение науки в современном смысле этого слова. Новая наука – не просто передовые открытия или методы, это новое понимание того, что такое знание. В XVI веке изменился не только подход к ней – все старые научные термины приобрели иное значение. Теперь мы все говорим на языке науки, сложившемся в эпоху интеллектуальных и культурных реформ, хронологические рамки которой автор определяет очень точно. У новой цивилизации были свои мученики (Джордано Бруно и Галилей), свои герои (Кеплер и Бойль), пропагандисты (Вольтер и Дидро) и скромные ремесленники (Гильберт и Гук). Она дала начало новому рационализму, покончившему с алхимией, астрологией и верой в колдовство. Дэвид Вуттон меняет наше представление о том, как происходили эти знаковые преобразования.«Наука – программа исследований, экспериментальный метод, взаимосвязь чистой науки и новой техники, язык отменяемого знания – появилась в период с 1572 по 1704 г. Последствия этого видны до сих пор – и, по всей вероятности, не исчезнут никогда. Но мы не только используем технологические преимущества науки: современное научное мышление стало важной частью нашей культуры, и теперь нам уже трудно представить мир, в котором люди не говорили о фактах, гипотезах и теориях, в котором знание не было основано на свидетельствах и где у природы не было законов. Научная революция стала почти невидимой просто потому, что она оказалась удивительно успешной». (Дэвид Вуттон)

Дэвид Вуттон

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература

Похожие книги

Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука