Автобус в лето

А прямо в нашем подъезде жил его заместитель. Все пацаны, когда его видели, говорили: «Солнце жарит и палит, в отпуск едет замполит».

Правда, тихо говорили. Я тоже тихо. Отец предупреждал, что громко нельзя. У него могут быть неприятности по службе.

Дом стоял на самом краю городка. До забора метров сто. А потом уже лес начинался.

А между забором и домом разбили огороды.

Там все росло. Бабушка сажала картошку, клубнику, морковь.

Земля у нас очень черная была. И влажная. Из нее мы комки лепили, как снежки из снега. Сожмешь такой комок в руке, из него вода течет. А может, жир какой. Черноземье у нас было. Бабушка говорила.

Она вообще очень часто про землю разговаривала. И про еду. И готовить любила.

Мне кажется, она это все рассказывала, потому что в детстве голодала.

Отец ее, мой прадед, бедняком был. И бабушка вместе с семьей из их родного городка от голода в другую область перебралась.

Она еще маленькая была. Даже младше меня.

Я больше всего запомнил, как они на крыше поезда ехали. Я на поездах тоже люблю ездить, но на крыше никогда не пробовал. Завидовал бабушке.

Мне и представить это легко было. Фильмы часто по телевизору смотрел, где во время войны с белыми наши солдаты и офицеры на крыше ездили. Но в фильме они пели под гармонь. А в рассказе бабушки было все грустно про эту поездку. Плакали они очень. И мерзли…

«Телефонная будка спасла от дождя…»

Телефонная будка спасла от дождя. Но совершенно не спасла от холода.

Хорошо, были наушники с магнитофоном.

«Ворона…» звучала уже в десятый раз. Но она давала возможность убить время.

А сколько еще предстояло простоять на холоде, я не знал.

Она могла появиться как через пять минут, так и через несколько часов.

Когда уходил с работы, она была еще на месте.

Но домой могла сразу не поехать. С мужем в кино пойти. Может быть, с подругами в кафе.

Сегодня она со мной даже не разговаривала.

Такое бывало часто. Объяснить себе я этого не мог. Причины ее молчания всегда загадка.

Вчера, простояв под ее подъездом всего час, я дождался награды.

Вместе пошли гулять по набережной реки. Практически ни о чем и не разговаривали.

Просто держались за руки и гуляли.

Около дома я ее поцеловал.

Это был не первый поцелуй. Я не закрыл глаза. А она закрыла.

Я и спросил, почему? Она развернулась, хлопнула дверью. А сегодня не разговаривает.

Я стою и слушаю попсу.

Нельзя отвлекаться. В любую минуту она может оставить машину во дворе и пройти в подъезд.

В этот момент она обязательно заметит меня. Может быть, поговорит.

Хотя шансов мало. И стою я скорее для собственной нервотрепки.

Ожидание ее меня завораживает.

Еще меня очень влечет ее запах. Духи вперемешку с ней самой.

Стал замечать на работе, что в коридоре чувствую ее запах. А иногда и просто на улице.

Как всегда, она вышла со стоянки очень быстро.

Я не успел подготовиться.

Остановилась. Повернула голову в мою сторону. Пошла дальше. Открыла дверь в подъезд. Все.

Сегодня я ее уже не увижу.

Злость появилась внезапно.

Зашел в телефонную будку. Набрал номер и поехал ночевать к другой.

«– Дим! У тебя зрение хорошее?..»

– Дим! У тебя зрение хорошее?

– Нет. Близорукость, еще со школы.

Сашка шагает рядом. С пустым огромным рюкзаком, как и я.

Идем по асфальтированной дороге. Ночью. В Астраханской области.

Цель – воровать помидоры. На колхозном поле.

Только в силу этой причины идем ночью.

Погода самая хорошая. То есть совсем ничего не видно. Даже в нескольких метрах впереди.

Завтра возвращаемся домой из стройотряда. Заготовили ящики. Купили билеты в СВ. Хоть и не по карману, но в них спокойно доставим помидоры. На вокзале встретит отец Сашки. На «жигулях». С багажником на крыше.

«Копейка». Я на ней ездил. Немного моложе нас. Но на ходу. Ящиков пять или шесть увезет.

– Сань! А ты чего вдруг про зрение?

Сашка не отвечает. Задумался. А может, спит на ходу. Армейская привычка. Как и у меня. Можем спать стоя. На «тумбочке».

Во время дежурства я так спал. Даже с открытыми глазами.

Но спать на ходу – это уже перебор.

– Ты чего молчишь?

– А слух?

– Что – слух?

– Слух у тебя хороший?

– Сань! Ты чего загадками разговариваешь? Нормальный у меня слух. Может, даже идеальный. Как компенсация зрения.

Со зрением у меня проблемы в конце школы начались.

Сижу на последней парте. Контрольная по алгебре. А я ни фига задание не вижу.

Это я так обнаружил, что зрение плохое.

Как гром. Теперь очкариком буду.

На НВП в тире вообще в мишень не попал. Палыч меня в подвале чуть самого не застрелил. Я у него раньше меньше сорока семи не делал. А тут все в молоко.

А сказать, что зрение село… Нет. Не могу.

Контрольные в ад превратились. Сначала надо у Ольги задание спросить, она продиктует. А на решение у меня уже времени не оставалось.

Так промучился несколько месяцев. Потом очки купил. Только для контрольных.

А в институте уже линзы появились. С ними легче стало. Слепой, да не очкарик.

Комплексы у меня, что ли?

– Ты! Это! Когда помидоры собирать начнем, прислушивайся!

– Ага! Обязательно. Буду слушать внимательно. Сторожей не пропустить на машине?