Автономное плавание

И тут же, по-английски, легко узнаваемым голосом Беллы Ахмадулиной и приятеля Винни Пуха сообщила:

– Tut-tut, it looks like rain.

И у Олега защипало в глазах, но все-таки его нынешние нервы были не чета тогдатошним – он справился.

– Это неправильные пчелы, и мед у них неправильный, Танюша! – отозвался на «пароль» по-русски Баст фон Шаунбург, вставая и в удивлении разводя руками.

– Олег-х-х-х… – выдохнула Татьяна и едва сдержалась, чтоб не броситься в объятья. – Олег?! – повторила уже совсем шепотом, хватаясь за спинку стула.

Ретроспекция 1

Татьяна Драгунова, Москва.

Июль 2007 года

– Кажется, дождь собирается, – взглянув на небо, сказала Татьяна.

Они вышли из подземного перехода метро «Площадь Ильича» и остановились на мгновение, словно решая, куда идти дальше. Решала, конечно, Таня, а Олег… Что возьмешь с туриста, тем более иностранного?

– Разойдется, – улыбнулся Олег, мельком глянув на небо. – А у вас здорово получилось изобразить Пятачка!

«М-да… Девушка, я вас где-то видел, вы в мультфильмах не снимались?» – «Заморский гость» и улыбался, и делал комплименты вполне достойно, но это-то Татьяну и раздражало.

– Да… – чуть более длинно, чем следовало бы, выдохнула Татьяна – Татьяна Драгунова, изображающая Пятачка, которого озвучивала Ия Саввина в образе Беллы Ахмадулиной.

– Во как! – пряча вполне очевидное смущение, делано рассмеялся Олег. «Получили, товарищ иностранный негодяй?»

И тут же весьма ловко сменил тему:

– Я где-то читал, что Винни Пуха рисовали с Евгения Леонова и озвучивал тоже он.

– Да… – она согласилась с «предложением иностранного мерзавца» и сразу же перешла к экскурсии.

– Если помните, был такой фильм «Застава Ильича», начала шестидесятых, там еще Ахмадулина стихи в Политехническом читала:

…Дантес лежал среди сугробов,
Подняться не умел с земли…

– Не припомню, – покачал головой Олег, похоже, чуть не завороженный то ли самими стихами, то ли тем, кто и как их ему прочел.

«Ну надо же! Тоже мне любовь с первого взгляда!»

– Вы… Если я скажу, что вы замечательно читаете стихи, вы опять обидитесь? – между тем спросил он.

– А я и не обижалась… – «рассеянно» улыбнулась Татьяна. «И иди, милый друг, знай, что эта улыбка должна означать!»

– И поводила все плечами, / И улыбалась Натали… – повторил Олег последние строчки. По-русски он говорил хорошо, грамотно и раскованно, и чужой акцент пробивался лишь изредка, да и то в одних лишь интонациях. – На самом деле, никакой предопределенности не существует. Только вероятности… так что могло ведь и такое случиться.

Они обогнули желтое здание торгового центра с едальней «Елки – палки», и Татьяна, остановившись, продолжила «экскурсию»:

– Наверное, вы знаете, Олег, что при Елизавете Петровне вокруг Москвы начали строить Камер-коллежский вал с заставами на основных дорогах. Собственно, сейчас мы и находимся на одной из них – Рогожской. Линия вала проходила перпендикулярно к Владимирскому тракту – это шоссе Энтузиастов, – Татьяна показала направление рукой, – самая длинная дорога в мире: Нижний Новгород, Урал, Сибирь, Сахалин – этапы…

Они подошли к памятнику Ленину, и Таня кивнула на монумент самым естественным образом, «Вот, мол, к столетию поставили, в год моего рождения… Так что мы с ним одногодки…»

Но как-то так вышло, что простое это движение – кивок, жест – вызвало у ее спутника отнюдь не простую и весьма приятную по самоощущениям Татьяны реакцию.

– Одногодки? – прищурился Олег. – С Лениным? Вы великолепно сохранились!

– Как памятник из бронзы! – улыбнулась и Татьяна, гадая про себя, что это с ней – с ними – происходит и куда может завести.

«Столетие было в семидесятом… вы знаете об этом, мон шер ами? И если знаете, и умеете считать, то выходит, мне тридцать шесть? Как считаете, это много или мало?»

– Ладно, – сказала она вслух. – Забудьте о вожде, читайте вот, – указала Татьяна на каменный столб, к которому они неспешно подошли.

– «Отъ Москвы 2 версты 1783 года», – прочел Олег, чем тут же и доказал, что умеет читать по-русски.

– «Катькин столб» называется, – объяснила Таня. – Здесь и была застава…

* * *

– Драгунова… драгун… И я была девушкой юной…

– …И я была девушкой юной, сама уж не помню когда. Я дочь молодого драгуна… – продекламировал Олег.

– И этим родством я горда! – с яростным вызовом откликнулась Татьяна. – На возраст намекаете? Не замужем, точнее – разведена, если вас это интересует!

«Да что ж я такая агрессивная-то сегодня!» – если честно, он ей нравился – и тем, между прочим, что вел себя максимально корректно.

– Таня-я-я-а! – поднял перед собой руки Олег. – Я всего лишь вспомнил Бернса!

– Да, конечно, – «сдала назад» Татьяна, – это перевод Багрицкого. А песню Татьяна Доронина пела в «Старшей сестре». А по образованию я филолог, Олег, специалист по английской литературе начала двадцатого века.

– Здорово!

– Что здорово? Что мужа нет? – снова сорвалась Татьяна.