Автопортрет неизвестного

– Нет, это я говорю: интересные дела! – возмутился он в ответ. – В любом случае я не редактор – это раз. И за тебя сочинять не собираюсь – это два. Такой был наш договор. Договор, что я тебе помогаю. Помогаю, поняла? В диалоге. Вот именно что почти как психоаналитик. Ведь когда мы знакомились, я предлагал, мы же с Виктором Яковлевичем предлагали, что напишем тебе роман, но ты же хотела сама, всё сама. А не хочешь, расхотела-перехотела – давай передоговоримся. Скинь мне на почту задание: «кто чего, кому куда, когда зачем почем» – и жди, когда будет готово. Прочитаешь, сделаешь свои авторские, извини за выражение, замечания, я все окончательно отредактирую – и вперед, роман готов. Бестселлер, как заказывали. Издавай на здоровье. Жди рецензий и премий. Устраивай презентации, надписывай книжки поклонникам. Это и по деньгам выгоднее, я серьезно говорю. Подумай хорошо. Посоветуйся с мужем, он же у тебя по финансовой вроде части, так? А сейчас… – Игнат поднялся с кресла, потянулся, встряхнулся. – А сейчас давай прервемся. Сколько мы сегодня с тобой прозанимались? Минут двадцать? Это бесплатно.

Сказав это, он прошелся по комнате. Дошел до двери, вышел в коридор, подергал ручку входной двери, пощелкал ею вверх-вниз, будто бы убеждаясь, что дверь заперта. Повернулся, вошел в комнату и стал прохаживаться туда-сюда, от окна к двери и обратно. Юля следила за ним глазами, чуть поворачивая голову, – туда-сюда.

– Ну, – сказал он на пятом, наверное, марше от двери к окну, – что ты сидишь? Урок окончен.

– Ты все сказал? – спросила Юля. – А теперь слушай дальше. Значит, смотри. Колдунов и Алабин были приятелями юности, но!

Но он не просто критик, а член оргкомитета ежегодной выставки, какой-то главной выставки. Вот: ежегодной выставки Союза советских художников. Юбилейной выставки, да! Пятилетний юбилей. Может быть, даже председатель оргкомитета, то есть выставкома. Ну или зампред. Потому что председатель – наверняка какой-нибудь человек из ЦК ВКП(б). Самое маленькое – какой-нибудь зампред Комитета по делам искусств при Совнаркоме. Но ничего, потому что Николай Евлампиевич Колдунов тоже важный человек. Член коллегии Комитета по делам искусств, член редколлегии журнала «Искусство». Фактически он и есть главный по этой выставке. Как сейчас бы сказали – куратор.

Визит Колдунова очень важен для Алабина: тут и старинная дружба, тут и начальственное покровительство. Приятно, когда такой человек приходит к тебе в гости этак запросто.

Даже не приходит, а приезжает.

Итак.

Алабин стоит на балконе. Просто так. Он знал, что сказать, если его спросят: «Что это ты стоишь на балконе уже полчаса?» Ответить, что он смотрит, как ведет себя светотень на штукатурке, на балконных парапетах. Но кто спросит? Так могла бы спросить Марина. Вышла бы на балкон, обняла бы за плечи и тихонько бы прошептала на ушко: «Что это ты стоишь на балконе уже полчаса? От кого прячешься?»

– Кто? – спросил Игнат.

– Что кто?

– Кто «спросил бы»?