Автопортрет с устрицей в кармане

Из разворошенной сумки, которую Файдо выволок на середину галереи, вывалились крючки, поплавки и медная статуэтка, изображающая обезьяну.

— Что за черт, — озадаченно сказал Роджер.

— Да это же…

— Она стояла на этом столике, теперь я помню!

— Погодите, а не ею ли…

— Нет, нет, — произнесла Джейн с бледной улыбкой, — этого не может быть, тут какая-то ошибка. Роджер, объясни.

— Я и рад бы, — пробормотал Роджер.

— Так это вы всех убили, мистер Хоуден? — с интересом спросил мистер Годфри. — Кто бы мог подумать.

— Давайте успокоимся, — взывал викарий.

— Ну наконец-то, — произнес инспектор, выступая вперед, и все смолкли. Он поднял статуэтку и понюхал ее. — Прекрасно. Уймись, Файдо, все хорошо. Мистер Хоуден, вы не могли бы объяснить, откуда она у вас?

— Не знаю, — с досадой сказал Роджер. — Я ее впервые вижу. И не поверите, я никого не убивал.

— Почему же, — сказал инспектор, — поверю.

— В самом деле? — недоверчиво спросил Роджер.

— В самом деле. Позвольте понюхать ваши руки.

— Ээ, пожалуйста. Правда, я тут перебирал червей, так что…

— Ничего, ничего. Спасибо, мистер Хоуден.

— Все это, вероятно, имеет какой-то смысл, — пробормотала Джейн.

— Очень надеюсь, — прошептал викарий.

— Мистер Годфри, — безмятежно продолжал инспектор, — если вас не затруднит, вытяните, пожалуйста, руки вперед.

— Что?..

— Будьте любезны.

— Ну, если вы настаиваете, — сказал мистер Годфри, пожимая плечами.

— Файдо! — крикнула Джейн. — Что ты опять вытворяешь?

— Что он делает?..

— Удивительное чутье, — с одобрением сказал инспектор. — Как тут верно говорили, у природы много завидных способностей. Файдо лижет руки мистеру Годфри, — пояснил он, — по той же причине, по которой он унюхал статуэтку в сумке мистера Хоудена. Потому что перед тем, как сунуть эту обезьяну в сумку мистеру Хоудену, мистер Годфри натер ее копченой селедкой, а вымыть руки у него не было времени.

— Мистер Годфри? — изумленно сказала Джейн.

— Остается, конечно, еще несколько вопросов, — сказал инспектор, — но в основном мои дела в Эннингли-Холле можно считать законченными.

— Мистер Годфри! — воскликнул викарий. — Скажите же что-нибудь!

Мистер Годфри улыбнулся какой-то отрешенной улыбкой, наклонил голову и вдруг с быстротой, которой трудно было ждать от человека с больной поясницей, развернулся, пустился с места и скрылся в кухне. В следующее мгновение инспектор ударил плечом в захлопнутую дверь.

— Мистер Годфри, — укоризненно сказал он, — это смешно. Выходите.

— Нет, спасибо, — отозвался мистер Годфри.

— Вам же некуда деваться. Впрочем, как знаете.

— Подождите, — сказала Джейн, — я за вами не успеваю. Это мистер Годфри убил Эмилию?

— Да, — сказал инспектор.

— Зачем?

— Потому что она хотела отодвинуть шкаф.

— Что?..

— Если позволите, все по порядку, — академическим тоном начал инспектор, стоя у кухонной двери. — Некоторое время назад мистер Годфри, человек неутолимого и деятельного любопытства в отношении бэкинфордских достопримечательностей…

— Ради Бога, — сказал невидимый мистер Годфри, — таким языком пишут буклеты для туристов. Нельзя ли как-нибудь иначе.

— Хорошо, — сказал инспектор. — Некоторое время назад мистер Годфри просто начал разбирать бумаги, оставшиеся от сэра Джона. Как всем известно, они лежат в библиотеке и никому до них нет дела. Считается, что это в основном выписки из книг, которые читал сэр Джон, но никто не удосужился проверить это мнение. Читая эти бумаги, мистер Годфри с удивлением обнаружил, что сэр Джон считал индийское наследство, о котором здесь принято говорить как о легенде, несомненной реальностью и думал всерьез взяться за его поиски — намерение, пресеченное его внезапной смертью. Не знаю, на чем основывалась уверенность сэра Джона, но мистер Годфри, судя по его дальнейшим действиям, счел его доводы убедительными. Как я могу понять, сэр Джон не знал точно, в чем состоит это наследство и где оно находится. Мистер Годфри продолжал изучение его бумаг, одновременно проводя изыскания в местах, почему-либо привлекавших его внимание. Полагаю, именно ему мистер Эдвардс обязан изрытыми окрестностями фонтана, которые до сих пор представляют предмет его жалоб.

— Вот как, — сказала Джейн. — А я-то думала, это какой-нибудь зверь из леса.

— Кроме бумаг сэра Джона, — продолжал инспектор, — был еще один источник, из которого мистер Годфри почерпал много полезного. Здешний старожил, можно сказать. В один прекрасный день он открыл мистеру Годфри глаза на вещи, о которых мы теперь можем узнать только от мистера Годфри. Что он вам сказал, а? — спросил он у двери.

— Кто-то из нас? — спросил викарий.

— В некотором роде, — сказал инспектор. — Попугай, я имею в виду.

— Танкред?...

— Да, Танкред. Как вы знаете, у него в репертуаре было много фраз сэра Джона. Видимо, особо важные вещи сэр Джон не доверял бумаге, зато повторял их, раздумывая вслух, — неосмотрительная привычка, если держишь при себе попугая. Обычно Танкред крошил и перемешивал свои реплики, как… — Он остановился, подбирая сравнение.

— Потом спросим у миссис Хислоп, — предложила Джейн.