Автор Исландии

Однако многие участники полемики, вызванной «Автором Исландии», проигнорировали тот факт, что речь идет о художественном произведении, герой которого не полностью тождествен Лакснессу. При всех совпадениях сюжета романа и схожести фигуры рассказчика с фигурой Лакснесса «Автора Исландии» все же нельзя назвать романом «по мотивам» его биографии и творчества. Писатель Эйнар Гримссон много рефлексирует о месте своей родной страны в мире, о сущности литературного творчества, о влиянии модернизма и современной масс-культуры на Исландию, об эпохе, в которую ему довелось жить. Сама такая рефлексия – прямая противоположность «бесстрастному» стилю большинства произведений Лакснесса. Единственное, что в книге напоминает о собственных взглядах Халльдоура Кильяна, – негативное отношение Эйнара Гримссона к творчеству Гамсуна, которое было свойственно Лакснессу на протяжении всей жизни. Хотя годы жизни Эйнара Гримссона ненамного отличаются от годов жизни Лакснесса, круг тем, которым посвящены высказывания Эйнара, характерен для человека более младшего поколения. В «Авторе Исландии» Лакснесс становится своеобразным alter ego Хатльгрима Хельгасона: порой автор вкладывает в уста Эйнара Гримссона мысли, напоминающие то, что он высказывал от собственного лица в эссе и газетных статьях. На родство автора и персонажа указывает уже само имя этого героя с компонентом GRÍM: настоящее имя Эйнар Йорген Аусгримссон, творческий псевдоним Эйнар Гримссон.

После «Автора Исландии» жизнь и творчество Лакснесса больше не становятся центральными темами романов Хатльгрима Хельгасона, – однако великий писатель по-прежнему является для него эстетическим ориентиром.

Переводчик О. А. Маркелова

Автор

О. А. Маркелова

(Источник вдохновения: роман Хатльгрима Хельгасона «Автор Исландии»)

1. Я стою на жёсткой сухой траве

в придуманной части света.

Господи! Я – голова в голове!

Я – взгляд, облетевший планету.

2. Озеро, пастбище, камни в овраге —

этот пейзаж я сам сочинил.

И шелест травы – как шорох бумаги,

озёрная синь – как капля чернил.

Что наше творчество? – Трудный вопрос.

Развернулся сюжет как карта.

«Автор мёртв!» – прочирикал дрозд,

читавший Ролана Барта.

– Автор Исландии.

3. Я автор… Господи, я творец!

И сам я – во мной сотворённой книге.

Я знаю всех этих людей и овец:

я стряпал их будни, как пекарь – ковриги.

4. Пока сочинял, продолжалась игра.

Но – святый Лакснесс! – поставлена точка.

Творенье вышло из-под пера,

пошло по вселенной гулять в одиночку.

То ли я делаю? – Вечный вопрос.

Какие у творчества смысл и цель?

«Автор мёртв!» – прочирикает дрозд.

«Герои живые!» – булькнет форель.

– Автор Исландии.

5. Автор – как стрекоза в янтаре

в своём творенье, в своём творе…

Глядит на страдания, сжав кулаки,

не властен о них изменить ни строки!

6. Девчонка в слезах закусила губу,

подол окровавленный сжала в горсти.

Я сам сочинил ей такую судьбу —

мне самому её не спасти!

То ли я делаю? – Вечный вопрос.

Какие у творчества смысл и цель?

«Автор мёртв!» – прочирикает дрозд.

«Герои живые!» – булькнет форель.

– Автор Исландии.

7. Книга живёт. И я в ней – живу.

Сюжет словно цепь на шее.

Не остановить мне злодея,

ни даже скосить траву…

8. И страшно подумать, что будет со мной,

в какие посмертья меня занесёт,

когда прилежный читатель мой

страницу последнюю перевернёт.

Кто я для потомков? – Тревожный вопрос.

В ушах всё тот же докучный мотив.

«Автор умер!» – чирикает дрозд.

Но книга есть, а значит, я жив.

– Пока книга есть, я жив!

7 ноября 2016, Коупавог