Авторитет Писания и власть Бога

В Англии эти вопросы встали особенно остро во второй половине XVI века. В надежде распространить в Англии свой вариант кальвинизма (как это уже случилось в Шотландии), пуритане утверждали, что право на существование имеют лишь те обряды и ритуалы, которые непосредственно предписаны Библией — единственным авторитетным для церкви источником. В противовес их точке зрения Ричард Хукер (около 1554–1600) развил теорию, которая еще раз подчеркивала первостепенную важность таких основополагающих реформаторских доктрин, как оправдание по вере, одновременно опиралась на учение Фомы Аквинского и средневековое «целостное» мировоззрение. Он утверждал, что мир управляется естественным законом, который сам по себе чрезвычайно рационален и является выражением высшего божественного разума. Хукер упрекал пуритан в излишнем упрощенчестве. Человеческое общество развивается, указывал он, и церковь, будучи на определенном уровне собранием обычных людей, представляет собой живой растущий организм, подверженный переменам. По мере своего роста она неизбежно выходит за пределы того, чему открыто учит Писание, и неоспоримым свидетельством этому служат великие символы веры. Методы церковного управления, оказавшиеся в тот момент в самом центре дискуссий, также должны претерпеть определенные изменения. Итак, высокая оценка, данная Хукером разуму, ни в коем случае не умаляла роли Писания. Напротив, она была призвана гарантировать сообществу, устроенному на прочном основании Писания, полноценную жизнь и здоровое развитие. Разум должен был освещать путь церкви, сам опираясь на Писание и согласуясь с естественным законом, установленным Богом–Творцом. Писание сохраняло свои главенствующие позиции, но дарованный Богом и просвещенный Писанием разум помогает церкви развиваться, возможно, не по букве, а по духу очевидных утверждений Писания.

 На этом этапе у нас есть прекрасная возможность увидеть разницу между значением слова «разум», придаваемым ему Хукером, и тем, как это слово стало использоваться впоследствии. Ирония заключается в том; что требование пуритан предоставить каждому христианину право самостоятельного толкования Библии проложило путь тому самому рационализму, сторонники которого, начиная с XVIII века, объявили человека хозяином собственной судьбы и капитаном своей души, ведомым исключительно человеческим разумом, освободившимся от власти как библейских, так и церковных учений. Разумеется, к тому времени религиозное рвение пуритан и жесткий авторитет церковного руководства остались далеко в прошлом. Хукер пришел бы в ужас. В его понимании разум был частью общего естественного порядка вещей, который направлял мысли человека к единому истинному Богу, полностью и окончательно явившемуся нам в Иисусе Христе. Мысль о разуме как о самостоятельном источнике информации, который можно даже противопоставить Писанию и преданию, была совершенно несовместима с его убеждениями. Ценность наследия Хукера, привнесшего в Реформацию богатство средневековой мысли, заключается именно в возвращении к «целостному» мировоззрению. В соответствии с этой всеобъемлющей системой взглядов Писание не должно предстать перед судом разума и отступить, не выдержав испытания. Чтение и толкование Писания должно определяться не случайными предпочтениями, а ясностью мышления и обоснованными историческими суждениями.

Однако нам вновь приходится задаться вопросом, уже знакомым в связи с реформаторским понятием «простоты и ясности смысла»: «Чье мышление и чьи обоснованные исторические суждения должны сыграть решающую роль?» Но таким образом мы переносимся в эпоху, когда этот вопрос остался в стороне, а якобы бесстрастный разум, присвоив себе право судить Писание, вынес ему обвинительный приговор

8. Вызов эпохи Просвещения

Просветители призывали к историческому прочтению, надеясь подорвать авторитет традиционного христианства с помощью новой разновидности разума — рационализма

Мы все — потомки просветителей XVIII века, их родные или приемные дети и внуки. У каждого из нас есть основания для благодарности за вытекающие из этого блага, как и основания для беспокойства в связи с возникшими из–за этого проблемами. В последнее время принято подвергать сомнению теоретические основы и достижения Просвещения, поэтому стоит начать с благословений, которые оно принесло в мир. Наука и техника поистине совершили чудеса (никому из нас не хотелось бы оказаться в кресле у доисторического зубного врача), однако не удалось избежать и катастроф (существование газовых камер и атомных бомб было бы технически невозможно еще триста лет назад). Настойчивое желание просветителей ставить и исследовать исторические вопросы помогло пролить свет на многие проблемы, имеющие жизненно важное значение для христианской мысли, хотя отрицательной стороной того же настойчивого желания часто становился рационалистический скептицизм, подтачивающий самые основы христианства.