Авторские колонки в Новой газете- сентябрь 2010- май 2013

Source URL: http://www.novayagazeta.ru/society/7062.html

* * *

Одинокий ковбой - Общество - Новая Газета

<img src="http://www.novayagazeta.ru/views_counter/?id=7285&class=NovayaGazeta::Content::Article" width="0" height="0">

Рейган был моим вторым президентом. Картера выбирали без меня, но он мне все равно нравился. Именно таким я представлял себе американского политика: без помпы. Как все порядочные люди, Картер был физиком, любил классическую музыку, на инаугурацию шел пешком, в джинсах. К тому же он был хорошим человеком: его обуревали сомнения в исключительной правоте — и своей, и Америки. Уже потом историки сообразили, что Картер — чуть ли не единственный президент, при котором Америка ни в кого не стреляла.

Собственно, поэтому его и не переизбрали. При Картере тегеранские фанатики держали американских дипломатов заложниками 444 дня, и в каждый из них Америка требовала крови. Что касается наших, то они не могли простить Картеру венский поцелуй Брежнева. Как выражалась газета «Новое русское слово», где я тогда работал, «кремлевский старец стер с президента пыльцу политической невинности». Картер ведь и правда стал первым и последним американским президентом, подвергшимся партийному лобзанию.

С Рейганом такого случиться не могло. Он пришел к власти, чтобы и царить, и править. Нашим это нравилось. Сбежав от одной твердой руки, они надеялись на другую. Отец, который мне даже в комсомол не разрешил вступить («в своих они стреляют первыми»), записался в члены Республиканской партии США, получил в подарок подписанную фотографию Рейгана и повесил ее на холодильник.

Сам я Рейгана не любил всеми фибрами своей еще неокрепшей новоамериканской души. Он напоминал мне того самого Брежнева, с которым целовался Картер. Рейган тоже был из простых, любил родину и всегда говорил о ее успехах. По сравнению с ним Картер казался Гамлетом. Но Рейган Шекспира не играл и никогда ни в чем не сомневался.

За это его ненавидела американская интеллигенция. Собственно, так я узнал о ее существовании. До того мне казалось, что она осталась в России, на кухне. Но при Рейгане выяснилось, что образованные американцы тоже умеют с азартом и юмором бранить власть, во всяком случае — республиканскую. Рейгана ненавидели зеленые (он велел снять солнечные батареи с крыши Белого дома, куда их водрузил Картер). Рейгана ненавидели профсоюзы — за то, что он разгромил один из них. Рейгана ненавидели пацифисты — за то, что он поощрял Пентагон. Рейгана ненавидели свободомыслящие — за то, что он требовал вернуть молитву в школу. Рейгана ненавидели либералы — за то, что он был консерватором. Рейгана ненавидели интеллектуалы — за то, что он им не был. Рейгана ненавидели молодые — за то, что он был старым. Но больше всего Рейгана ненавидели в богемном Сан-Франциско, где мне вручили листовку.

«О преступлениях Рейгана, — говорилось в ней, — вопиют люди, животные и растения».

Вспомнив о «поющих минералах» из Достоевского, я впервые усомнился в своей правоте и правильно сделал, потому что Рейган стал сперва популярным, а потом великим президентом. Еще при жизни его именем назвали столичный аэропорт.

Рейган любил радио. Там началась его карьера: у него был красивый голос. В бытность губернатором Рейган каждую неделю обращался к калифорнийцам с особой речью. После смерти президента их собрали в книгу, раскрывающую смысл и цели рейгановской революции, призвавшей радикально сократить правительство и налоги. Но прежде чем отправиться в печать, рукопись попала в «Нью-Йорк Таймс Мэгэзин», где опубликовали ее факсимильную копию — написанную чернилами на длинных листах желтого блокнота. Эта исключительная мера должна была убедить маловеров в том, что Рейган умел писать, причем — сам.