Автострада запредельности

Мур, сначала я расправлюсь с Муром, просто из-за его заносчивого самодовольства и предательского дружелюбия, с каким он меня встречал. Потом Уилкс… его я бы просто разрезал на кусочки, медленно, при этом посадил бы Сэма в первый ряд, чтобы тот мог полюбоваться зрелищем. И любой другой, кто принимает в этом участие, тогда получил бы сполна по заслугам. Я бы постарался. Единственное, что удержало меня от того, чтобы прямо сейчас рвануть в кабину и начать палить в кого попало, так это мысль, что Карл может как раз быть там и оказаться посреди всего этого безобразия. Поэтому я полз, как десантник, по узкой трубе между трейлером и тяжеловозом. Люк был немного приоткрыт, поэтому мне были слышны голоса. Слишком знакомые голоса…

Я приоткрыл люк побольше и посмотрел в щелку.

Джофф и толстяк сидели в уголке за кухонным столом и играли в карты. Над ними нависал, переживая за исход партии, наш старый друг Краузе, тот, из-за кого у нас было столько неприятностей на Плеске. Я более или менее сквитался с этими тремя, особенно с Джоффом, хотя я теперь очень пожалел, что не пристрелил гада, когда имел такую возможность.

Кто-то еще вошел в каюту. Мне не было его видно, но голос!

— Вы двое будете играть в карты и в судный день! — прорычал Зейк Мур.

— Да делать-то особенно нечего, хозяин, — робко ответил толстяк.

— Вы прекрасно могли бы, долбаные черти, приготовить какую-нибудь еду. Сидите же на кухне, понимаете: на кухне! А вы и не заметили?

— Помилуй, Зейк, — сказал Джофф, — очень трудно было взламывать этот сейф.

— Заткнись и вынеси вот это Даррелу и Жюлю, — рявкнул Мур.

Джофф уронил на стол карты и поймал черный кубик в ладонь.

— А ты займись едой, — велел Зейк толстяку.

Я рывком распахнул люк и направил ружье в пузо Мура.

— Слопай-ка вот это, ты, мать твою!..

Немая сцена: Мур с раскрытым ртом замер перед люком. Толстяк застыл, наполовину поднявшись со стула. Джофф с кубиком в руке таращился на меня. Краузе окаменел.

А я стоял, прижимая к собственному телу чудовищной силы оружие, с тоской размышляя: найдется ли во мне сила, чтобы убить из такой вот пушки человека, пусть даже такого человека, как этот Мур и остальные из его компании. Или нет?

Кто-то, сделайте хоть одно движение, про себя умолял я. Тогда мне будет легче пристрелить кого-нибудь. Но никто не пошевелился.

— У нас…твой друг, — нерешительно произнес Мур.

— Ты все равно мертвец, — сказал я.

— У меня есть еще люди, — продолжал Мур. — Снаружи. Ты никогда…

— Ты мертвец, — повторил я.

Мы молчали.

— Я ничего не могу сделать, Зейк, — раздался голос Кори Уилкса.

В воздухе висел вопрос, который становился главным: и что теперь?

Вопрос медленно опустился на мои плечи, стал огромной тяжестью, которая словно пригибала меня к полу. В это время всевозможные колесики-шестеренки бешено крутились в моей голове. Мой первый выстрел должен вырубить центральное процессорное устройство, надо уничтожить личность Уилкса, рискуя драгоценной матрицей Сэма. Я примерно знал, где матрица. Но угол выстрела был очень неблагоприятный. Думай, думай!

— Чего ты хочешь, Джейк? — спросил приведение-Уилкс.

Я знал, что в кабине был кто-то еще, который ждал, когда Мур уберется с дороги, чтобы выстрелить в меня. Я мог расправиться с Муром и убежать обратно в трейлер, но тем временем Джофф схватит пистолет. Или Краузе. Или толстяк.

— О Господи, — сказал голос Уилкса. — Вот и они, надо же, выбрали времечко…

— «Жуки»? — уточнил Мур.

— Они самые.

Мур посмотрел на меня.

— Ну вот, сам видишь, так мы ни до чего и не договорились…

Несколько следующих минут были наполнены абсолютным хаосом.

Произошло примерно следующее. Свет слегка потускнел. Люди и предметы стали летать в воздухе. Я обнаружил, что взлетаю над полом трубы-перехода и плыву по воздуху, причем мне весьма трудно двигаться. Невидимая оболочка из какой-то энергии покрывала меня. Выплывая из трубы-переходника, я поднялся, сделал обратное сальто в воздухе и слегка отскочил, ударившись о потолок. Краузе летал прямо подо мной, Мур еще ниже. Толстяк и Джофф крутились в кухоньке над столиком, бешено сопротивляясь невидимой сети, которая покрывала их и мешала движениям. Все, что в кабине не было привязано, теперь перемещалось по воздуху: чашки, чьи-то забытые носки, ложки, карты… И черный кубик, который, очевидно, выпустил Джофф.