Аз Есмь...

Еще один этап позади закончена моя учеба в Морском корпусе осталось выслужить три положенных года и все, подготовка завершена морской офицер с правом командования кораблем, было очень тяжело учиться и заниматься своим делом. Знания о судьбе преподавателей об их сегодняшних и будущих заблуждениях, не добавляли мне комфорта. Я завидовал молодым гардемаринам бредящим путешествиями и открытиями такие молодые, дерзкие и восторженные, а над тобой долг и приходится лицедействовать. Неуютно, одно спасает семья. Сын, он еще маленький, но это продолжение тебя, это твое бессмертие твое будущее, я все чаще вспоминаю своего отца какими глазами он, уже больной, смотрел на меня. Барышни мои стали совсем взрослые того и гляди замуж выдавать придется, одна проблема замучился альфонсов отваживать даже нюх на них появился как гляну в эти масленые глазки, так и хочется достать кортик и… положение не позволяет приходиться так, неявно. Дмитрий всерьез увлекся артиллерией и теперь его с мастерских не выгонишь, математика, любимая наука и пахнет от него железом и порохом. Подвел к нему мастера часовщика, подкинул идею о повторяющихся шагах и разрядах в вычислениях, может вдвоем машинку Однера[66] изобретут, если нет, логарифмической линейкой[67] пусть обходятся. Соорудил Дима себе в подвале макет местности, приспособил в качестве орудий пистолеты и тренируется в вычислении углов и упреждений прямо полигон артиллерийский. Я ему идею с минометами в смысле с мортирами подкинул, надо будет летом в Керчь и Севастополь отправить, пусть в подвале макеты тамошней местности сделает и изучает.

Из дневника

"… Только через несколько дней, нашел в себе силы более менее связно описать свои ощущения от полета на воздушном шаре. Сначала было интересно смотреть, как наполняют ballon[68] воздухом, как он расправляется, превращаясь в шар, потом с помощью горелки его заставили приподняться над землей. Сам писал регламент, сам разрабатывал правила и инструкции, сам видел, как это выполняется и сам дрожал, как осиновый лист, когда забирался в гондолу. Шар плавно потянул нас наверх, облаков не было только голубое небо и зеленая земля внизу никаких мыслей в голове сначала страх, потом восторг, хотелось кричать. Даже сейчас не хватает слов, чтоб выразить свои чувства только вот так, наверное:

Высоко над водой, высоко над лугами,
Горами, тучами и волнами морей,
Над горней сферой звезд и солнечных лучей
Мой дух, эфирных волн не скован берегами,
Как обмирающий на гребнях волн пловец,
Мой дух возносится к мирам необозримым;
Восторгом схваченный ничем не выразимым,
Безбрежность бороздит он из конца в конец!
…
Блажен лишь тот, чья мысль, окрылена зарею,
Свободной птицею стремится в небеса, —
Кто внял цветов и трав немые голоса,
Чей дух возносится высоко над землею!"[69]