Аз Есмь...

Это самые крупные и значимые из подвергнувшиеся нападениям городов. В список пострадавших входит еще более двух десятков населенных пунктов, которые подвергались нападению от двух до четырех раз

Французские владения подвергались значительно меньшему давлению

Каракайл — пять раз

Янаон — семь раз

Маэ — четыре раза

Чандерангор — восемь раз.

Пондишери был захвачен и удерживался в течение всего периода боевых действий, как Коломбо и Трикономали на Цейлоне, Порт-Луи на Маврикии, он не был разрушен, а использовался в качестве перевалочного пункта и стоянки судов. Единственным светлым пятном в это тяжелое для колонии время было создание генерал губернатором Индии Джеймсом Эндрю Дальхузи службы морской разведки и берегового наблюдения десятки, а то и сотни рыболовных суденышек находящихся в океане вблизи британских владений при обнаружении русских кораблей доносили, за хорошее вознаграждение, об их обнаружении на специальный пост, расположенный на берегу. Таких наблюдательных пунктов было создано великое множество по всему побережью. Они были соединены между собой телеграфным сообщением, как только информация о появлении противника поступала к представителю администрации, он организовывал эвакуацию населения из ближайших населенных пунктов. Отхода на две три мили вглубь побережья на срок не более трех суток было достаточно для минимизации потерь. Высаживаемые русские войска редко отходили далее одной мили от побережья, оставаясь в пределах действия корабельной артиллерии. Склады и производства также были перенесены вглубь территорий, избыточные средства, образовавшиеся на то время у администрации, из-за невозможности сообщения с метрополией пошли на организацию этой службы…"

Из дневника

"… К ночи мы уже достаточно приблизились к "Cabo das Tormendas"(мыс Бурь — так назвали его португальцы открывшие Мыс Доброй Надежды в 1492 году) но из предосторожности в особенности необходимой возле берегов Южной Африки, и, не смотря на довольно свежий попутный ветер мы ночь привели в море. В продолжение ночи стихло, и перед рассветом сделалась мертвая тишь. Дикие каменистые горы Мыса Доброй Надежды обрисовывались неправильными громадами на чистом небе, альбатросы, бакланы, чайки летали вокруг нас или спокойно сидели на огромных кустах морской капусты, которой множество у берегов и островов, омываемых южным морем. Было совершенно светло, хотя солнце еще не показалось из-за гор. Стоявшие в Столовой бухте суда казались едва заметными точками, покрытыми розовым туманом, отражавшимся так же на горах северо-восточного берега бухты…[113]"

"… Мы стали в полутора верстах от берега, но он состоял из горы, и она показалась мне так высока, что скрадывала расстояние, подавляя высотой дома и церкви Саймонстоуна. А после, когда я увидел Столовую гору, эта мне показалась пригорком. К нам наехали, по обыкновению, разные лица, с рекомендательными письмами от датских, голландских и прочих кораблей, портные, прачки мужеского пола и т. п.