Азъ есмь Софья. Крылья Руси

Илона отчетливо понимала, что если дать Евгению Савойскому военную силу, то… куда будет направлен первый удар?

На турок ли?

Или на ее земли?!

Вполне возможно, что второе, особенно с подачи иезуитов…

– Тянуть время. Но возможны… проблемы.

Это Илона понимала.

– Я буду настороже. Обещаю.

Она сегодня же напишет Имре. И русскому государю. И…

– Вы побудете здесь еще пару дней?

– Да, госпожа.

– И я бы хотела, чтобы вы составили мне компанию. Расскажите мне о русской царевне Наталье?

Прокопий повиновался с готовностью. А почему бы и не рассказать? Малышка была очаровательна. Золото волос, синева глаз, добрый и покладистый материнский характер, отличное образование… да уж найдется, что рассказать!

Так и вышло, что к обеду Илона спустилась в сопровождении Прокопия, не замечая потемневших от ярости глаз Антонина.

Значит, ему нельзя, а какой-то бродячий фигляр, шут, скоморох, тварь презренная и низкая… ему – можно!?

Месть!

Кровная месть!!!

* * *

Ярость Антонина была так сильна, что долго ждать он не мог. Не прошло и четырех часов…

Илона как раз была на кухне, когда к ней примчалась испуганная служанка.

– Госпожа!!! Дети!!!

Илона побелела, словно мел – и метнулась в детскую, где ее и ожидало страшное зрелище.

Ее дети, все трое, стонали от боли, хватаясь за животы. Ферека рвало, малышка Жужанна билась в припадке, изо рта у нее шла пена…

– Боже…

Кто бы осудил несчастную мать?

На миг, только лишь миг, Илона потеряла над собой контроль, колени подкосились, по замку понесся вой раненой волчицы…

Резкая пощечина оборвала ее крик.

Стражники бросились к Прокопию – и тут же разлетелись в разные стороны, а мужчина уже склонился над детьми. Коснулся лица Юлианы, оттянул ей веко, зачем-то поводил рукой перед лицом…

– Не трогать! – остановила стражников Илона.

Пощечина оказала воистину волшебное действие. Женщина понимала, что детей отравили, но каким ядом?

Что, как… она не знала. Лекарь?

А можно ли ему доверять? И где этот негодяй!?

А вот посланник русского государя, который сейчас так уверенно что-то спрашивает у Ферека, поворачивая тому голову набок, чтобы мальчик не захлебнулся рвотой…

– Воды сюда! И чай покрепче!

Служанку вихрем снесло по лестнице. А Прокопий уже доставал из кармана какой-то пакетик.

– Мало, черт побери, слишком мало! Ну, ничего… Бог милостив… – и на слугу, который придерживал бьющуюся в судорогах Жужанну. – Зубы ей разожми, идиот! Еще не хватало, чтобы ребенок язык себе откусил! Да голову набок поверни, а то захлебнется, не ровен час!

– Что…

Илона не знала, что спросить первым. Что это? Что с детьми? Что делает Прокопий? Но мужчина понял.

– Это цикута. Нас учили. Если успеем вовремя – выживут. Молитесь, Бог милостив.

Илона не стала падать на колени и взывать к иконам. Села рядом с Фереком, погладила его по кудрявым волосам.

– Спасите моих детей…

И столько было в этих словах…

Если не будет их, так и Илоне жить незачем.

Прокопий ловко перехватил из рук служанки кувшин с водой, сделал глоток, прислушался к ощущениям.

– Чисто… Пей!

Ферека Илона поила сама. Юлиана, слава Богу, была в сознании – и пила воду большими глотками.

– Затошнит – блюйте!

Прокопий пытался напоить Жужанну, но девочка была самой маленькой, плюс припадок – большая часть воды выливалась наружу.

Все же мужчина не сдавался. Спустя десять минут и громадное количество выпитой и изблеванной воды, он осторожно развернул пакетик из провощенной бумаги.

– Дайте детям.

Илона приняла из рук посланника какие-то странные кусочки черного цвета.

– Что это?

– Это внутрь. Съесть. Впитает яд, если он там остался.

Илона протянула несколько кусочков Юлиане, Фереку, осторожно придерживая, чтобы проглотили.

На Руси уже умели изготавливать активированный уголь. Да и несложно это – прокалить в нужной посуде, да без воздуха, а потом хранить как можно герметичнее, воском залить, чтобы не попортился…

Дети кривились, но ели. Запивали водой, скрипели зубами, да уж, не шоколад, но – надо.

Потом настал черед горячего крепкого чая, благо, он был у Илоны.

Спустя шесть часов стало ясно, что опасность миновала.

Для Ферека и Юлианы.

А малышка Жужанна…

Илона не молилась, сил не было. Она видела, что Прокопий делал все возможное для девочки. Но Ферек и Юлиана были старше, доза яда получилась меньше, а вот малышка…

Справится ли ее организм?

Этого сказать не мог никто. Потянулись часы… старшие дети отказались куда-нибудь уходить и просили оставить их рядом с сестрой – Илона разрешила.

Она потом подумает, откуда взялся яд.

Потом, потом…

Впрочем, за нее уже подумал капитан замковой стражи, Андрей Радич. И к вечеру…

– Госпожа…

Илона подняла глаза на капитана.

– Это не подождет?

– Этот… уверяет, что у него есть противоядие.

Капитан держал за шкирку Антонина Облонского. По штанам писаря расплывалось мокрое пятно – Андрей был страшен в эту минуту.

– Противоядие?!

Илона взлетела с колен птицей. Схватила пузырек из темного стекла, бросилась к Жужанне… сильная ладонь Прокопия как-то так перехватила кисть женщины, что пузырек оказался у него в руке.