Аз есмь царь. История самозванства в России

Попытка патриарха Никона при поддержке царя и большой части церковной иерархии в середине XVII века приблизить русские религиозные обряды к греческим вызвала бурю негодования церковников и мирян. В среде несогласных с церковной реформой выделились два крупных течения: поповцы и беспоповцы. Поповцы в противовес официальной Церкви создавали собственные церковные структуры. Беспоповцы решили обходиться без духовенства, ведя монашескую жизнь, проникнутую суровым аскетизмом: члены их общин, ожидая скорого конца света, считали, что в посюстороннем мире, лишенном благодати Божьей, помощь священников им не нужна. Однако отказ от посредничества Церкви затронул более широкие слои православного населения, совсем не только представителей общин беспоповцев, и быстро сделался предметом серьезной озабоченности Церкви. Раскол и различные течения среди раскольников, равно как и борьба за влияние на массы, способствовали разрушению догм и популяризации богословских дискуссий, создавая исключительно благоприятную почву для развития сект.

ОБЩЕНИЕ С БОГОМ

В. Н. Топоров определил языческую и христианскую составляющие понятия святости в культуре Древней Руси. Он пришел к выводу о «пансакральности» или «гиперсакрализации» этой культуры, иначе говоря, о доминирующем положении в ней идеи сакральности, которая окрашивает своим влиянием три функции, выведенные Жоржем Дюмезилем. Топоров считает, «что эта „пансакральность“ („всесвятость“) по сути дела ограничивает (или даже снимает) оппозицию Неба и Земли, божественного и человеческого. Небо как бы сходит на землю и человек становится не просто образом, подобием и творением Бога, но как бы его воплощением, носителем божественных энергий (хотя бы в потенции, в идеале); сравни известные соблазны этого рода в истории христианства на Руси („человекобожие“)». Союз человека с Богом стал конфронтационной темой, одним из аспектов которой был личный контакт индивида с христианским потусторонним миром.

То явление, которое впоследствии окрестили «богоискательством», растянулось на несколько веков, распространившись с XVIII века на многие слои общества. На примере «богоискательства» можно проследить путь немалой части русских людей, которые стремились достичь нравственной и физической чистоты в обход и вопреки Церкви, которая называла еретическими их утверждения, что Бог не только напрямую говорит с человеком, но также наполняет его всем своим существом. Идеей богоискательства проникнуто русское социалистическое движение, от народников до большевиков. А. К. Маликов, один из участников «хождения в народ», создал в среде социалистически настроенной интеллигенции религиозное движение, названное им богочеловечеством. На рубеже XIX–XX веков многие известные поэты, художники и интеллектуалы, в том числе и бывшие марксисты, сделали богоискательство своим кредо: Бердяев, Булгаков, Мережковский, Блок, Белый, Вячеслав Иванов… Было создано Христианское братство борьбы, прообраз политической партии, ставившей себе целью «осуществлять вселенскую правду богочеловечества»; их первую декларацию Ленин в 1905 году перепечатал в большевистской газете «Вперед», выходившей в Женеве. Луначарский и Богданов представляли в стане социал-демократов течение, примыкавшее к большевистской фракции; они разработали теорию богостроительства: социализм, по их мнению, выступал своего рода религией, и его задача состояла в том, чтобы построить Божий град на земле. Если «богоискатели», в соответствии с христианскими догмами, ждали, чтобы человек встретился с Богом, «богостроители» большевики выступали за обожествление человека. Однако первые и вторые оставались интеллектуально близки друг другу, разделяя веру в созидательную силу религиозного порыва, убежденность в том, что социализм можно построить в виде civitas Dei (града Божьего), преодолев антиномию «индивид – коллектив» через спасение человека Богом.

БОГОИЗБРАННОСТЬ