Аз есмь царь. История самозванства в России

В 1689 году семнадцатилетний Петр, будущий Петр Великий, фактически оказался один во главе Российского государства (его единокровный брат и соправитель Иоанн участия в делах правления не принимал). Мы помним, что афера с лже-Алексеем, носившая в себе зачатки современной политики, была прочно забыта следующими поколениями. Вытеснение этого факта из памяти должно было, по идее, поставить крест на самозванчестве: если бы люди привыкли видеть в царе своего представителя, выходца из их среды, им больше не надо было бы сомневаться в физической подлинности правящего монарха и поднимать бунт во имя самозваного царя. Народ мог бы напрямую оспаривать справедливость политики монарха. Его трансцендентная легитимность мало-помалу начала бы уступать место социальной легитимности. Но – первый парадокс! – если при восшествии Петра на престол самозванчество пребывало в состоянии кризиса, после его смерти оно переживало впечатляющий подъем. Согласно традиционной трактовке – «Петр Великий европеизировал Россию и заложил основы ее современной государственности», – царствование Петра было временем секуляризации и политической модернизации, реформ, которые царь, решивший порвать с прошлым, проводил железной рукой. Но – второй парадокс! – если при Петре I действительно имели место деперсонализация и секуляризация власти, а стало быть, и разрыв с прошлым, как объяснить нашествие лжецаревичей после его кончины и все сопутствующие этому нашествию атрибуты: архаизм, религиозность, повышенное внимание к телу монарха, обращенность в прошлое?

Что же в действиях Петра вызвало подъем и рост самозванчества?

ЧУВСТВО ДЕЖАВЮ

Тень Смутного времени. Смерть царя Федора, сына Алексея Михайловича, спровоцировала новый кризис. Теоретически трон могли наследовать трое: умственно и физически неполноценный брат Иван, сестра Софья и единокровный брат Петр. Ивана и Софью можно было из списка кандидатов вычеркнуть: первого по состоянию здоровья, вторую – по принадлежности к женскому полу. Однако и Федор, и Иван, и Софья родились от первой жены Алексея Михайловича Марии Милославской (ум. в 1669), тогда как Петр был сыном от второго брака с Натальей Нарышкиной. Между тем ни Нарышкины, ни Милославские не были готовы отказаться от притязаний на трон. В апреле 1682 года Нарышкины и их союзник патриарх Иоаким попытались в ущерб Ивану возвести на престол Петра. Он был провозглашен царем, но по причине малолетства в регенты ему назначили мать. А через несколько недель, 15 мая, в годовщину гибели царевича Дмитрия, в Москве восстали стрелецкие полки, крайне недовольные своим положением. Стрельцы потребовали от Натальи Нарышкиной выдачи им ее брата Ивана. Они обвиняли его в убийстве царя Федора Алексеевича и в присвоении царских одежд, как это якобы сделал до него «узурпатор» Годунов. Наталье пришлось выдать им брата, которого растерзали на площади вместе с двумя другими членами ее семьи. Софью назначили регентшей, а Иван и Петр были помазаны на царство как соправители. В 1689 году Нарышкины взяли реванш: они вернули себе власть и отправили в изгнание Софью. В памяти возникали картины Смутного времени, а с ними и образ лжецаря. Появился даже поп-расстрига: зачинщики переворота, в число которых входил и патриарх Иоаким, добились лишения иноческого звания приближенного Софьи Сильвестра Медведева, которого сравнивали с Лжедмитрием. Над троном Петра замаячила тень первого самозванца.

Перенимая стиль Ивана Грозного. В 1689 году Петр с помощью иностранного наемника генерала Патрика Гордона, шотландца и католика – что в православной России не прошло незамеченным, – устроил ряд боев, которые он именовал «потешными», между двумя «потешными полками», Преображенским и Семеновским. Первый, носивший в высшей степени символичное название, должен был драться по последним правилам военной науки, которую он постигал под руководством Гордона. Полком командовал «Его высочество генералиссимус Фридрих Ромодановский». Обладателем этого титула был ближний стольник царя князь Федор Юрьевич Ромодановский, до самой смерти остававшийся альтер эго Петра: возглавляя приказ, занимавшийся делами об оскорблении величества, он также заменял царя во время его долгих поездок за рубеж. Противником Ромодановского выступал Иван Иванович Бутурлин – старший, которого нарекли «царем и государем села Семеновского». Давая ему такое прозвище, Петр осмеивал сакральное слово «царь», воспринимавшееся как одно из имен Бога. Он глумился над монаршей титулатурой, устроив действо, которое при его предшественниках приравняли бы к маскараду – преступлению, подлежавшему самой суровой каре.