Аз есмь царь. История самозванства в России

В 1763 году в церквушке близ Уфы (этот город станет центром восстания Пугачева) поп и пономарь отслужили благодарственный молебен во здравие императора, «скрывающегося у яицких казаков после чудесного спасения от смерти». В следующем году Сенат, допросив Николая Колченко, представлявшегося Петром III, постановил отстегать его кнутом в каждой деревне, где он выдавал себя за покойного императора. В том же году Петром III объявил себя двадцатидевятилетний армянский купец Антон Асланбеков, который промышлял также знахарством. В 1765 году в Воронежской губернии беглый солдат Гаврила Кремнев, тридцати пяти лет от роду, при поддержке трех попов добился того, что семьдесят человек «признали» его императором Петром III. В соседней губернии у него появился конкурент в лице Петра Чернышева, тридцатисемилетнего неграмотного солдата. В 1769 году с помощью сторонников, которых ему удалось убедить в своем царском происхождении, он бежал с каторги и продолжал выдавать себя за покойного императора, однако в конце концов вновь был арестован и погиб под ударами кнута. В 1771 году лже Петр III, двадцатипятилетний Федот Богомолов, ухитрился обратиться к толпе, призывая ее не дать ему попасть в руки господ, и народ откликнулся на его призыв. Богомолов был приговорен к сечению кнутом и вырыванию ноздрей. Он умер по дороге в сибирскую ссылку. Через несколько месяцев после поимки Богомолова часть его сторонников (поп и ряд казаков) оказались в окружении атамана Рябова, отправленного на каторгу за грабеж, но совершившего побег и тоже объявившего себя Петром III. В 1773 году в Оренбурге, в окрестностях которого вскоре начал хозяйничать Пугачев, капитан местного гарнизона Николай Кретов безуспешно пытался выдать себя за Петра III. В 1774 году, в одно время с восстанием Пугачева, крестьянин Иов Мосягин из Тамбовского уезда также утверждал, что он Петр III. Он был забит кнутами до смерти. Среди атаманов Пугачева фигурировал некий Петр Евсеев: источники указывают, что в своей родной деревне Инсаре, лежавшей на правом берегу Волги, и в примыкавших к ней районах он в 1774 году выдавал себя за Петра III; крестьяне обращались к нему как к царственной особе. Иногда он изображал себя просто «царским генералом». В совмещении царского сана и офицерского звания не было противоречия: вспомним, что Петр I служил в армии в чине простого капитана. Одновременно с Евсеевым и по соседству с ним Петром III назвался крестьянин Яков Иванов: он тоже объявил себя императором в той самой деревне, где родился и жил. В 1776 году солдат Иван Андреев из Нарвского гарнизона явился к генералу и заявил, что он Петр III; он сообщил имя своих «приемных родителей», которые будто бы открыли ему тайну его царского происхождения – «его им дали вместо их настоящего сына», их адрес и имя священника, который должен был представлять его в Священном синоде. Самое странное во всей этой истории то, что власти не пытались допросить указанных лиц, хотя для такой категории дел это было нормой, поскольку обычно всякий раз пытались найти всех возможных соучастников и выявить наличие заговора, а также то, что самозванец, отделавшись по распоряжению Екатерины сравнительно мягким, по нормам той эпохи, наказанием – пятью годами тюрьмы, – умер в заключении при невыясненных обстоятельствах. В 1777 году в Елисаветградской провинции был задержан солдат Иван Никифоров, еще один Петр III. Два года спустя в одной деревне Курского уезда молодой крестьянин Герасим Савелов по наущению местного попа и его жены объявил прохожим, что он император, чтобы добыть денег на свадьбу. Савелов был бит кнутом и приговорен к каторжным работам, священник отдан в солдаты и вместе с женой сослан в пограничную крепость. В 1780 году заявил о себе новый Петр III: якобы «тот, кого называли Пугачевым, не казнен в Москве, что император Петр III и Пугачев одно лицо и что это лицо – он», а именно Максим Ханин, донской казак, в свое время уже поротый за воровство. В 1782 году Дмитрий Попович, едва вернувшись с каторги, где он находился шесть лет за то, что выдавал себя за князя и утверждал, будто Петр III жив, объявил себя уже непосредственно Петром Федоровичем. В 1786 году солдат Никита Сенютин (или Сенюшкин) провозгласил себя «Петром Петербургским». В том же году крестьянин по фамилии Хрипунов, бывший атаман Пугачева, находясь в Тобольской губернии, решил назваться Петром III, но был схвачен и отправлен в сумасшедший дом. Спустя два года в Киеве вдова полковника Тюменева, сговорившись с монахиней, офицером и подпоручиком, ради собственной выгоды подучила солдата Василия Бунина объявить себя Петром III. В 1796 году молодой крестьянин Ксенофонт Владимиров, сбежав от хозяина, которого он обвинил в жестоком обращении с крепостными, и прожив четыре месяца среди староверов, начал выдавать себя то за Петра III, то за его сына, надеясь, как он объяснял впоследствии, быть отправленным солдатом в армию; желание, которое, учитывая невзгоды, ожидавшие его во время военной службы, красноречиво свидетельствовало об ужасе жизни крепостных крестьян. Наконец, в 1797 году купец Симеон Петериков, который, дав обет молчания, несколько лет прожил в монастыре близ Москвы, по смерти Екатерины II объявил себя Петром Федоровичем.