Азалия, королева сердец. Книга первая

Эшли различила звон бокалов, и тихонько подошла к полоске света, что лилась из приоткрытой двери очередной комнаты. Она вышла к кабинету Карла. Первым ее порывом было ворваться в комнату и потребовать, чтобы муж проявил к ней положенное внимание, но фраза Карла про долги, заставила девушку оставаться на месте. Да и стоило ли пропускать важный разговор про «вопросы об их совместном родовом замке»?

Эшли выцепила взглядом из темноты фигуру неизвестного, облаченного в штатское. Но девушка безошибочно вызнала в нем бывшего военного по безупречной выправке.

Рыжая бородка незнакомца и пышные усы пошловато вздымались: очевидно, собеседник Карла пребывал в хорошем настроении:

– Но как же ты посмел оставить свою хорошенькую женушку в первую брачную ночь? Карл, проказник, ты совсем испорчен.

– Напротив, это ты испорчен, а я умен. Квинт, хватит подшучивать. Ты прекрасно знаешь, с какой целью была заключена эта дешевая пародия на брак. И то, что в этой жизни я готов любить всем сердцем только одну женщину. Напомню, если ты забыл, ее зовут – не Эшли Логан.

Эшли почувствовала, как вся кровь прилила к лицу. Какого черта? Неужели, все слова Карла – сладкая ложь? Он любит другую и решил жениться на ней ради денег? Эшли казалось, что разбитое на осколки сердце, сейчас выпрыгнет из груди.

– Да, я знаю, та самая женщина, что бросила вас и сбежала… – усмехнулся Квинт, – вот только если бы вы с госпожой Эшли не поженились, то не быть бы вам больше бароном. Так не следует ли проявить к вашей супруге хоть капельку внимания?

– Да, о чем ты толкуешь, Квинт. Сколько можно потешаться над моим временно измененным статусом? Заметь, после «той самой женщины» я никого так долго не уламывал, как эту высокомерную зазнайку Логан. Пусть потерпит лишний раз – огонь ее страсти ко мне разгорится ярче. Знаешь, она уже влюбилась в меня как кошка, дальше будет рада любой малости!

– О, стервец, твое отношение к женщинам не меняется… Знаю, знаю это и завидую. А вот бедняжка Жанна не знала и умерла, сгинула. Сейчас ее лицо, небось, уже объели черви. – Квинт недобро рассмеялся.

При упоминании Жанны, Карл резко побледнел и поменял приятельский тон разговора на холодный и резкий:

– Просил тебя не упоминать этого имени. Вот и впредь не смей!

– Разумеется, господин барон, Квинт сделает как просит господин барон, – слегка разочарованно отозвался собеседник.

– Да, да, не забывай свое место, слуга… Кстати, ты отвез в Ош бумаги, которые я просил? Эти новые укрепления Алмеи… Потратить столько времени, чтобы изучить их, и как следует отобразить на бумаге… Старый король должен мне огромную сумму за приложенные к общему делу усилия!

– Король благодарит своего верного суверена за верную службу, – отозвался Квинт. – Он жертвует вам владения Кенир и Садри в Южном Листе. Представляете, какие выгоды это сулит! Благодетель надеется на дальнейшее сотрудничество, если план вторжения войдет в силу…

Их разговор прервался, потому что в холле, кто-то вскрикнул. Это была Эшли, обжегшая руку расплавленным воском. Оба мужчины выскочили в коридор, но никого не заметили. Только одинокая фата с белыми искусственными розами была забыта на пушистом ковре длинного холла.

Глава 11. Семейные распри

Когда Карл зашел в спальню, украшенную служанками специально для первой брачной ночи, у него вдруг промелькнула надежда, что жена не слышала его душевной беседы с Квинтом. Потому что богато убранная кровать была смята, и на одной половине под одеялом темнел холмик.

Возможно ли, что Эшли проходила мимо его кабинета немного раньше того времени, когда он позволил себе непростительно много радоваться успеху и свалившемся будто с неба деньгам, распивая шампанское?

Может, небо на его стороне, и супруга по-прежнему находится в невинном неведении относительно личности своего мужа. Так значительно лучше и проще. Если Эшли потеряла фату чуть раньше, чем он заговорил с Квинтом…

Карл все же до того устал от волнений сегодняшнего дня, что больше всего на свете ему хотелось расслабиться. Но был еще внезапно проснувшийся интерес к жене, красоту которой до этого момента он принимал как должное. Почему бы не повеселиться сегодня с милой любящей женушкой? Разве он не обещал ей, что будет нежен? Даже если Эшли что-нибудь и слышала, небось, сейчас лежит и дрожит от страха. Ведь уже поздно давать задний ход – перед Богом и людьми по закону они – муж и жена.

Карл блудливо усмехнулся и направился к кровати. Только когда он стянул с предполагаемой фигурки жены одеяло, то увидел всего лишь пару подушек, очевидно перенесенных сюда с диванчика у окна. И прежде чем Карл успел придумать, как на это реагировать, в спину ему уткнулось холодное лезвие, а ледяной голос произнес:

– Зачем ты пришел в спальню к той, кого не считаешь своей любимой? Ты – жалкий человек!