Азарт простаков

Преданнейший вызвал гнев каким-то упущением, за что сначала был оскорблён публично на собственном юбилее, а затем отставлен с поста.

Репнин, сам находившийся до того в опале, сомневался — принимать ли предложение. Посоветовался с Влекомовым.

— Вообще, Анатолий, должность начальника службы качества — твоя! — ответил Влекомов. — Колебания твои, я понимаю, проистекают от сомнения в возможности сработаться с Иваном. Так?

— Так! — кивнул Репнин.

— А здесь уж тебе решать! Должность тебе подходит, а подходит ли директор? Но если Ивану кто-то нужен, он вполне способен быть толерантным. Некоторое время. Рецидивы руководящего хамства неизбежны.

Репнин рискнул, надеясь на лучшее.

Теперь он был назначен председателем внутренней комиссии по приёмке «Визиря», и Влекомов понимал — все недостатки будут отмечены в акте, несмотря на личные симпатии.

А до начала работы комиссии надо завершить контрольную серию измерений у Плахова. Ответственный и старательный Станислав Плахов продолжал использовать древнее оборудование разработки влекомовского отдела, но непрерывно модернизируемое. Он тоже заинтересован во внедрении автоматизированных методов измерений, но для этого надо военным доказать совпадение результатов измерений новыми и традиционными методами.

Отдав схемы Новичковой, Влекомов побежал к Плахову.

— Женя! Ты торопишься, как на собственную свадьбу! — окликнул его зам генерального по кадрам Лукин. Из бывших комсомольских работников, он некогда пришёл на «Фотон» вместе с предыдущим генеральным Семёновым. И удержался на месте благодаря умению ладить и верно служить.

Завёл при «Фотоне» подсобное хозяйство — фирму по оценке ущерба в автотранспортных происшествиях. Благо (для фирмы), автоаварии не иссякали благодаря интенсивному размножению липовых водителей — машины настоящие, права купленные.

— На свадьбу я бежал бы в противоположную сторону! От свадьбы! — пояснил Влекомов. — А ты что-то загорелый! Опять вояжировал?

— Из Индии вернулся! — охотно сообщил Лукин.

Вот это в нём Влекомову нравилось — свои доходы он использовал на познание красот и культур мира.

— Расскажешь? В конце недели?

— Лады! — кивнул Лукин. — Заботы замучили?

— Тема на выданье! — поделился Влекомов. — Потому и несусь, как беглый жених!

«А ведь я по ним скучать буду! — неожиданно подумал он. — Когда на пенсии упокоюсь».

И вот три недели спустя он приехал к Эмилии на традиционный воскресный обед. Приехал, ещё не отойдя от горячки предъявления своей последней темы и последовавших банкетов. Первый — с комиссией, второй — с сотрудниками и руководством, включая Засильева и Рудикова.

Влекомов сам произнёс первый тост:

— За успешную сдачу последней темы по измерительной технике! Мир и покой ей, автоматизированной и визуально ручной! Аминь!

— Ещё что-нибудь прорежется! — вяло возразил Рудиков.

— Ты пока в Москву собирайся! — начальственным тоном заявил Засильев. — Тему надо в главке, в смысле — в департаменте оформить!

— А это разве не функция технического отдела? — напомнил Влекомов.

— Коли Устинова? Да что он там сможет, если по существу вопросы возникнут? — усмехнулся Засильев. — А его помощница — совсем новый человек.

— Меня вопросы по существу не пугают, пугают вопросы не по существу!

— Ничего! Бумаги тебе оформят, а ты их отвезёшь! — обнадёжил Засильев.

— За Евгения Парфёновича! Что он тему в одиночку вытянул! — воскликнул Писарёнок, верный шпиц Засильева, обладавший собачьим нюхом на всевозможные банкеты. Промахнулся.

— Запиши! — буркнул Засильев. Тост вызвал высочайшее неудовольствие. Особенно — «в одиночку». А роль руководства?! Правильнее было сказать — Влекомов чуть не утопил тему, но усилиями руководства она была спасена.

Влекомов сам не мог быть полностью удовлетворён — да, измерительный комплекс создан, многое в нём на новом уровне, обеспечит будущие нужды «Фотона».

А вот укомплектовать его «китайским» блоком не удалось. Ни Рудиков, ни Засильев не смогли заставить строптивую Костюгину сделать ещё один экземпляр. Несмотря на то что денег на второй экземпляр Влекомов заложил больше, чем китайцы на первый, Костюгина отказывалась делать его, ссылаясь на перегруженность. На самом же деле — понимала, что придётся передавать документацию и «Фотон» сможет воспроизводить блоки в любом количестве.

А Костюгина утратит монополию на то, что и не сама-то делала.

Пришлось за большие деньги взять у неё блок напрокат — сроки этапа китайского контракта были сорваны, и блок лежал на полке. Вот на это усилий руководства хватило.

У Эмилии явно приподнятое настроение. Вернулась с дачи с банками солений, варений. С киской Манькой. В нормальном настроении. А сейчас — приподнятое!

Влекомов не спрашивал — почему? Спросишь — может затаиться. Не обратишь внимания — сама проболтается.

Так и получилось. Расслабившись уже после второй рюмки, ПЭС с гордостью произнесла:

— Меня в Москву вызывают!

— К премьеру? Или к президенту? — прожевал, едва не подавившись, экс-супруг.

— Бери выше — к господину Ослову! — не стушевалась Эмилия. — Что мне могут дать твои премьер и президент?

— Наши! — едва успел вставить Влекомов.