Азбука для двоих (СИ)

Чонин резко поднялся с места, глухо извинился, прихватил сумку, забыв тетрадь на столе, и рванул к двери. В ушах нестерпимо звенело: “Твой голос”. Чондэ встревоженно окликнул его, но Чонин вывалился в коридор, захлопнул дверь и помчался к лестнице. Он и понимал головой, что повод для радости есть, но сердце не понимало, почему надо непременно заострять внимание на…

Он остановился на лестничном пролёте и попытался сделать нормальный вдох, но тут же вздрогнул от прикосновения к плечу и обернулся. Запыхавшийся после пробежки Чондэ вопросительно смотрел на него и пытался всучить позабытую тетрадь.

— Да что с тобой такое? Чонин, ты совсем не рад? Что случилось?

— Ничего. И я очень даже рад. По этому поводу. — Чонин стиснул зубы и отвернулся, запихивая проклятую тетрадь в сумку.

— Но? — с нажимом уточнил Чондэ, крепко сжав его запястье пальцами.

— Но это всё, чего ты хотел, да? — Чонин мрачно покосился на пальцы Чондэ на собственном запястье. — Потому что ты просто влюблён в мой голос?

— Ты очарователен. Как настоящий ребёнок. Ревновать к собственному голосу… О да, я безнадёжно влюблён в твой голос, Чонин, — с тяжким вздохом ответил Чондэ, не поскупившись на язвительность. — Но тебя самого я люблю намного больше, люблю вместе с твоим очарованием и трогательной ревностью. Даже не стану возражать, если ты пошлёшь этот проект к чёрту и решишь зарыть талант в землю. Просто…

— Просто что? — пробурчал уже спокойнее Чонин и рискнул посмотреть на Чондэ прямо. Тот быстро огляделся, убедился, что свидетелей у них нет, и притянул Чонина к себе, обнял.

— Просто я так тобой сейчас горжусь, сердце моё. Шимада всё-таки выбрал тебя. И, к слову, меня. Нам придётся петь дуэтом. А для этого…

— …придётся дополнительно заниматься вокалом и терпеть твои бесконечные замечания, — обречённо договорил Чонин, прикрыв глаза и обняв Чондэ в ответ.

— Ну что ж поделать? Зато это великолепный шанс заявить о себе и попасть на сцену. Проект ведь крупный, пусть и со своеобразной тематикой. Зато он ещё пользуется популярностью в Китае. Возможно, китайская версия…

— Замолчи.

— Но ты только подумай! — Чондэ тронул ладонью скулу и попытался заглянуть ему в глаза. — Это даёт широкие возможности тебе. Нам обоим. Если у нас получится. Но мы должны попробовать поймать удачу за хвост. Если выйдет…

— Знаю. Но это уже неважно.

— Почему? — Чондэ смотрел на него с трогательной растерянностью.

— Потому что ты сделал самое главное. Минуту назад. У тебя ещё занятие не закончилось, кстати.

— У тебя, между прочим, тоже.

— Нет, у меня как раз закончилось. Мне надо прийти в себя.

— То есть, потанцевать? Ты хотя бы дождёшься меня?

— Я всегда тебя жду. Несмотря на всю твою вредность, ты остаёшься моим любимым учителем. — Чонин слабо улыбнулся и подтолкнул Чондэ к ступенькам. — Иди же.

— Чонин… — Чондэ обеспокоенно оглянулся.

— Просто закончи занятие. Никуда я не денусь. Точно так же, как ты упёрся рогом и вознамерился превратить меня в певца… Я знаю, что не идеален. И знаю все твои сомнения. Но я не собираюсь опускать руки. Можешь сомневаться сколько влезет, только помни, что я жду. И что я не намерен отпускать тебя. Ты говорил, что выбрал чувства. Так вот, мне нужны твои чувства, и я намерен их получить. И к ответственности тоже готов. Теперь иди и возвращайся.

— И ты станцуешь для меня?.. — лукаво уточнил Чондэ, но умолк тут же, потому что Чонин порывисто шагнул к нему. Замер близко-близко, глядя в упор сверху вниз и согревая дыханием лицо Чондэ.

— Я станцую в тебе, — предельно откровенно ответил Чонин, проигнорировав смущение Чондэ. — И ты не подозреваешь, насколько велико искушение начать этот танец прямо сейчас. Поэтому… беги. Убегай, Чондэ.

— Ты всё равно догонишь.

— И всегда буду догонять. Но ты беги, пока можешь. Потому что однажды убегать ты не сможешь. И не захочешь.

Чондэ осторожно отступил, поднявшись на ступень выше, улыбнулся и покачал головой.

— Убегать я перестал ещё в тот день, когда ты удрал после итогового выступления, если помнишь. И знаешь, нам будет трудно. Ещё труднее, если всё получится с этим проектом, потому что мы оба будем у всех на виду. Но ты прав. Я хочу попробовать. Если уж я не полетел с лестницы вверх тормашками…

— …у тебя непременно будет удачный день, — тихо договорил Чонин.

— Почему мне кажется, что это звучит как “я люблю тебя”?

Чонин закусил губу, чтобы спрятать улыбку и пожал плечами.

— Может быть, потому что…

— Ничего не говори. — Чондэ помотал головой и поднялся ещё на пару ступеней выше, чтобы увеличить расстояние между ними. — Я знаю. Ты обещал подождать, вот и жди. Я зайду в танцзал, как закончу.

— Там много зеркал. Танцы в отражениях иногда… завораживают.

Чондэ снова покачал головой, но в глазах у него искрился смех. Он одолел последние ступеньки, и теперь между ними оказалась лестница. Чондэ стоял вверху, а Чонин смотрел на него снизу.

— Ты невыносим, Чонин. Но я…

— Ничего не говори. Я… знаю.