Азбука любви

– Хорошо-хорошо. Во сколько? – Гейб с тревогой посматривал на шефа. Нужно как можно скорее выпроводить Кейси и малыша. Если Хэнк хорошенько разглядит девушку, он наверняка вспомнит описание предполагаемой воровки.

– Может быть, в семь… – озадаченно протянула Кейси, пока Гейб ненавязчиво подталкивал их по коридору к выходу.

– Пить. – Генри указал на питьевой фонтанчик в коридоре.

Удержать мальчика против воли было невозможно, и после недолгой борьбы Гейб сдался, поставив его на пол. Генри поспешил к фонтанчику.

– Гейб, что случилось? – спросила Кейси, внимательно глядя в его встревоженное лицо. – Тебе вовсе не обязательно приходить на обед, если ты не хочешь.

– Да нет, что ты. – Гейб смотрел, как Хэнк и Генри с разных сторон приближаются к фонтанчику.

– Просто у меня голова занята одним делом, над которым я сейчас работаю…

– Прости, нам, наверное, не следовало приезжать, – сказала Кейси.

Гейб рванулся было в сторону малыша, но Кейси остановила его, схватив за руку.

– Скажи, ты что, стесняешься нас? – спросила она, и в глазах ее стояли слезы.

Пораженный, Гейб остановился и выпустил мальчика из виду.

– Стесняюсь? С чего ты взяла?

– Ну, не знаю… – Кейси смотрела себе под ноги. – Вчера все было так… необычно, а сегодня ты словно ждешь, пока мы уйдем.

Гейб даже не обиделся. Скорее, рассердился. Господи, да за кого она его принимает! И это в то время, как он делает все возможное, чтобы защитить ее и малыша.

– Иди сюда. – Он притянул ее к себе и поцеловал. – Я очень рад приглашению и буду ждать вечера с нетерпением, поверь мне. Но сейчас я на работе и моя голова…

– Смот’ите! Мама, смот’и, что я поймал! – Торжествующий голос Генри звенел на всю редакцию. – Мохнатый зве’ь!

Кейси охнула, Гейб застонал: Генри несся к ним по коридору, размахивая паричком Хэнка, а босс, поблескивая лысиной и издавая невнятные звуки, трусил следом.

– Генри, маме нужно в магазин. Обещай мне вести себя хорошо.

– Сосалку купишь? – невинно поинтересовался ребенок.

– Хорошо, я куплю тебе леденец, только ничего не трогай.

Кейси торопливо шла между полками, глядя по сторонам, пока не нашла нужную. Вот. Она растерянно уставилась на множество разноцветных и разнокалиберных коробочек. Ей всего-то и нужна упаковка презервативов. Но какие взять? Экстратонкие, супертонкие, для чувствительной кожи, со смазкой, без смазки. Классические, большие, супербольшие…

– Мама, поиг’ай!

– Подожди, милый, я поиграю с тобой, когда мы придем домой… А сейчас маме надо решить, какую коробку с шариками выбрать.

– Ша’ики!

Она успела поймать малыша за край маечки, но было поздно – он уже ухватил коробочку в нижнем ряду аккуратной пирамиды. Взмах рукой – и все вокруг усыпано разноцветными упаковками. Продавец, наблюдавший за ними за соседним прилавком, потянулся к микрофону: «Пришлите кого-нибудь привести в порядок третий ряд». Несколько человек обернулись на громкий голос. Кейси с пылающими щеками схватила первую попавшуюся коробку, малыша и поспешила прочь.

Кейси и Генри провели середину дня, раскрашивая макароны и делая из них аппликации. Занимаясь с малышом, Кейси время от времени ежилась, вспоминая выражение лица Гейба, когда он увидел Генри с париком и его босса, пытавшегося вернуть себе достойный вид. Слава Богу, у Хэнка хватило мужества посмеяться, хоть его лысина и покраснела. Генри попытался лично пристроить парик обратно, но выяснилось, что примостил он его на правом ухе.

Гейб поторопился выпроводить их из редакции, и Кейси не могла не заметить: он не в восторге, что босс увидел ее и Генри.

«Надо перестать накручивать себя. Он же объяснил – голова занята работой. Что мне еще надо? Он даже не рассердился на Генри».

В четыре часа раздался звонок в дверь. Пришел посыльный. Кейси расписалась в получении посылки и торопливо открыла коробку, на дне которой лежали калейдоскоп для Генри, плюшевый медвежонок и конфеты. Еще там оказалось чудесное вечернее платье и маленькая бархатная коробочка. Кейси помедлила, прежде чем заглянуть в нее. От волнения у нее дрожали руки.

На черном бархате лежала изящная цепочка с изумрудной подвеской. Полюбовавшись, Кейси взяла записку:

«Это буквы «И», «К» и «М». «Л» будет сюрпризом сегодняшнего вечера. А если ты наденешь это платье, мы вместе придем к «Н». Угадай, какого цвета были твои глаза, когда я обнимал тебя вчера ночью?»

Кейси вспыхнула. Неужели ее глаза действительно меняют цвет от страсти? И что ее ждет с «Н»? Для нее эта буква означала – «навсегда». Но для Гейба?

Занятая своими мыслями, она не заметила, как малыш улизнул обратно в кухню. Но вот оттуда донеслись смех и призывные крики. Сорвавшись с места и догадываясь, что вновь не успела, Кейси остановилась на пороге. Стену напротив украшал толстый поросенок, выложенный из разноцветных макаронинок.

– Мама, свинка!

– Чудесная свинка! Но ее надо было наклеить на бумагу, а не на обои!